Сегодня, в век доступности любой информации, победу в бизнесе способен одержать лишь тот, кто использует передовые технологии принятия решений. В предлагаемой читателю книге речь пойдет об одной из таких технологий, называемой концептуальное мышление. Вы узнаете о том, чем обычное представление решений отличается от концептуального, постигнете логику построения концептов и концепций, ощутите богатые возможности представления сложного через простое и научитесь выходить из самых серьезных и запутанных проблем.

Андрей Теслинов. Концептуальное мышление в разрешении сложных и запутанных проблем. – СПб.: Питер, 2009. – 288 с.

Скачать конспект (краткое содержание) в формате или

Предисловие. В «Исповеди» у Аврелия Августина есть такие слова: «Если бы я писал книгу высшей непреложности, я предпочел бы написать ее так, чтобы каждый нашел в моих словах отзвук той истины, которая ему доступна; я не вложил бы в них единой, отчетливой мысли, исключающей все другие, ошибочность которых меня не могла бы смутить».

Многие интуитивно сознают или чувствуют наступление некоей особенной поры в развитии социальной практики. К ней уже готовятся гуру в бизнесе - я имею в виду настойчивые призывы к менеджерам мыслить архетипами - как еще слабыми, но все же формами концептуального мышления (см. ).

Глава 1. Феномен «концептуальное мышление»

Феномен «концептуальное мышление»:

• Это мышление, сознающее существование у его «хозяина» некоторого исходного представления о реальности. Это представление выступает как интеллектуальное условие, как некая когнитивная причина, определяющая наше восприятие реальности и конструирование смыслов. Прикосновение к такой причине наших суждений о «вещах» - признак концептуального мышления.
• Концептуальное мышление происходит там, где возникают попытки помыслить нечто универсальное через единичное и особенное.

Организацию на концептуальном уровне можно представить, как совокупность базисных понятий и отношений между ними (рис. 1).

Использование (применение) построенной концепции включает порождение новых понятий и интерпретацию введенных понятий.

Пример выведения «новых» понятий из построенной нами концептуальной схемы. Так при анализе базисного понятия «Люди» с учетом сформулированных отношений можно логически вывести следующее:

• взаимодействующие друг с другом люди в организации (это список членов коллективов в организации, но не групп);
• все не взаимодействующие ни с кем люди (это список «одиночек»);
• люди, выполняющие какие-либо процессы (это «работяги»);
• люди, являющиеся объектами каких-то процессов в организации (это либо подчиненные, либо клиенты);
• люди, использующие некоторые технологии (это молодцы, специалисты, профессионалы, то есть знающие, с помощью чего они делают то, что делают);
• люди, выполняющие процессы, но не использующие никакие технологии (это «ремесленники» в худшем понимании этого слова, то есть непрофессионалы);
• люди, выполняющие процессы и использующие технологии, не соответствующие этим процессам (это вредители);
• люди, устремленные к некоторым целям и выполняющие процессы, которые не предназначены для этих целей (это «неразбуженные»).

Интерпретация построенной концепции заключается в истолковании, объяснении полученных в ней понятий ради облегчения ее использования. Так, например, интерпретация такого видового понятия, как «процессы над людьми, совершаемые без технологий», будет заключаться в том, что мы попытаемся реально найти, выделить такие, понятное дело, неэффективные процессы ради их коррекции.

На какие вопросы отвечает концептуальное мышление:

• Что это такое…?
• Что нужно учесть для того, чтобы…?
• При каких условиях возможно…?
• Чем это отличается от…?
• Какое логическое основание позволяет судить о…?
• Какая часть отношений между понятиями составляет содержание знаний о…?
• В каком отношении находятся…?
• Каково разнообразие…?
• Частью какой целостности является то-то?

Взгляд на становление концептуального мышления в его современной форме - это еще одна попытка глубже рассмотреть его как феномен. Первый элемент – логика, построенная Аристотелем, и ее центральная часть - силлогистика (подробнее см. ). Можно сказать, что уже в IV веке до н.э. были сформулированы логические законы мышления, созданы правила определения рода, вида, классификации, вывода, посылок и прочего.

Аристотель заметил, что в нашем мышлении и в рассуждениях мы имеем дело с «вещами», с именами вещей и с определениями этих вещей - понятиями. Самый интересный для нас случай, когда у одной и той же вещи при одном и том же имени возникают разные определения. Дело в том, что признание у «вещей» двух и более смыслов возбуждает вопрос о выборе того или иного из них для конкретного момента мышления. Ведь в самой «вещи» или в ее имени никаким образом не содержится то значение, которое актуально в данный момент для нас. Это значение (смысл) определяется контекстом , то есть тем, с чем эта «вещь» соединяется в мыслях. Именно результат «схватывания» конкретного смысла «вещи» среди возможных смыслов и есть концепт. А мышление, совершающее эту работу неким специальным образом, можно считать концептуальным.

Уже в Средние века был сформирован взгляд на концепт как на результат выделения конкретного смысла из всех возможных. У любой вещи много свойств и, значит, с нею может быть связано много смыслов. Но в концепте выделяется нечто конкретное. Это происходит потому, что в начале этого познания, в начале любого понятия лежит чье-то субъективное намерение так или иначе помыслить свой предмет. Стало быть, любой концепт, любое определение «вещи» есть результат синтеза чего-то «универсального», что есть в каждой вещи, и «схваченного, выраженного в речи». Получается, что концепт всегда субъективен.

Публичная история философии прочно связывает становление принципов рационального познания (мышления) с именем Рене Декарта. Декарт указывает на то, что мы познаем только те предметы, относительно которых мы сознаем еще и способ, каким они даются нашему мышлению. Кроме того, считал Декарт, «…нужно научиться думать, что ничего еще не вытекает из того, что дело обстоит именно так, как оно обстоит, заданное прошлым. Все еще можно!». В этой декартовской идее сомнения как метода мышления содержится призыв к постижению предметов через их зановосозидание, которое всякий раз должно состояться вместе с нами, при участии нашего сознания.

Системы и системные дисциплины возникли и развиваются, в первую очередь как реакции сознания на поиск целого среди раздельного, на необходимость объяснения связей между внешне разрозненными явлениями, но действующими в согласии.

Так первые шаги к системной науке были сделаны в попытках найти основания организационных эффектов в социальных целостностях. Еще в 20-х годах прошлого века наш соотечественник и врач по образованию А. Богданов для обозначения сути таких эффектов ввел специальный термин «тектология», под которым предлагал понимать «организационный комплекс», то есть объединение того, что действует как целое, организованно.

В 30-х годах прошлого века австрийский биолог Л. фон Берталанфи разработал так называемую «организмическую концепцию», в которой представил живой организм как некую систему, обладающую организованностью и целостностью, которую он рассматривал в постоянном изменении (см. ). Однако в богатстве откровений системной науки мне хочется выделить особенную, имеющую ключевое значение для концептуального мышления - принцип «редукционизма». Он заключается в правиле познания сложной системы через простые, но представленные во взаимосвязях так, чтобы сохранялись все признаки сложного целого.

Любому объекту может быть приписано столько систем, сколько мы можем придумать. Каждая система одного и того же объекта выражает лишь его определенную грань. Сознательная работа по порождению нужных для той или иной познавательной ситуации систем и по уничтожению систем, «отработавших» свои познавательные роли, составляет в современном концептуальном мышлении ключевую методическую грань.

Становление концептуального мышления состоялось благодаря талантам многих исследователей и в первую очередь Спартака Петровича Никанорова. По Никанорову «концептуальное мышление представляет собой разновидность принудительного, нормативного мышления, имеющего существенно инструментальный характер. Оно отличается от обыденного мышления тем, что обыденное мышление „происходит», то есть его процесс волевым актом не устанавливается, а концептуальное мышление „включается» субъектом тогда и в такой форме, какая в этот момент необходима. Оно отличается от „научного» мышления тем, что претендует на универсальность и не может следовать познавательным нормативам данной научной дисциплины. Оно отличается от философского мышления тем, что конструктивно, всецело ориентировано на получение практически или теоретически значимых результатов. Оно может рассматриваться как результат осознания развития системотехники, системного анализа, теории систем и системного подхода».

Обратим взгляд на некоторые возможности, которые концептуальное мышление сулит менеджерам. Разнообразие мира, стучащееся в наше сознание, объективно приближает кризис его понимания. Уже отчетливо слышны голоса о том, что бизнес-среда - это стихия. Принять ее такой, в чрезвычайно разнообразной форме, без специальных усилий ума и сердца становится для нас трудным и болезненным делом. Но концептуально «заточенное» мышление принципиально ориентировано именно на такую «работу». Спасение от экспансии разнообразия содержится в его способности свертывать и объединять гигантские поля различений в емкие мыслительные формы. В технологии концептуального мышления такие «поля» называются конструктами.

Концептуальное мышление позволяет перейти от самих явлений к стоящим за ними сущностям. На языке философов это называется онтологизация - преобразование знания о «вещах» путем обращения к их сущности. Это процесс избавления от разнообразных внешних форм через вскрытие и проявление глубинных, фундаментальных связей. Там, где обычное сознание, обычный менеджер «видит» разное, концептуальное мышление инструментально находит единое.

Двойственность - это свойство проявленного для нас мира, которое наблюдается повсюду: высокое - низкое, твердое - мягкое, притяжение - отталкивание, мужское - женское, формальное - неформальное и так далее. Но при этом все полярности есть проявления чего-то одного и того же. Следовательно, то, что воспринимается нашим сознанием как объект наблюдения, всегда неполно, всегда является частью чего-то более цельного. Таким образом, всякое суждение о мире или любом его явлении, построенное на наблюдении, неверно. Всегда при углублении исследования, при смене фокуса наблюдения можно найти нечто противоположное, то есть то, что опровергнет первое суждение. Это говорит о том, что мы никогда в нашем сознании, отражающем явления действительности, не имеем дела с целым, а только с частями целого.

Нам нужно предпринять сознательные действия для того, чтобы в потоке явлений, приходящих в сознание как осколочные проявления целого, научиться распознавать его. Целое для нас - это явление сознания. Целое следует рассматривать как абстрактное. Целое «схватывается» нами концептуально.

Понятием «подъем мышления» пользуются мастера концептуальных технологий для обозначения логической операции выделения некоторого аспекта наблюдаемого явления вместе с условием его уместности для решаемой задачи (рис. 2). Умение «подъема» мышления делит людей на две малосвязанные группы. Одна из них, та, которая умеет это, живет с сознанием условности всего на свете и потому свободна. Другая группа принимает мир таким, каким «видит» его, не сомневаясь в том, что он такой и есть. Эти люди прикованы к тем значениям представлений обо всем, которым их научили. Они не свободны.

Глава 2. Природа возможностей «мышления по понятиям»

В предыдущей главе мы уже прикоснулись к тому обстоятельству, что в размышлениях мы имеем дело с тремя атрибутами «вещей»: с самими «вещами», с их именами, с понятиями о них (с их определениями). Речь идет о логическом «треугольнике» (рис. 3), представление о котором в наибольшей мере развито в трудах немецкого логика, философа, математика Г. Фрёге - основоположника той части логической семантики, в которой исследуется связь значения и смысла языковых выражений и отношение обозначения.

Фрёге говорил: «В языке многое предназначено для того, чтобы облегчить слушающему понимание, например, выделение члена предложения с помощью интонации или порядка слов. В предложении „Альфред еще не пришел» сообщается, собственно, что „Альфред не пришел», но при этом косвенно указывается, что его прихода ожидают, причем указывается именно косвенно. Нельзя сказать, что смысл приведенного предложения оказался бы ложным, если бы прихода Альфреда никто не ожидал».

Восхождение к очищенным от языковых излишеств смыслам является одним из ключевых усилий современного концептуального мышления (рис. 4).

Основные методологические принципы мышления, которые концептуализм принял у Фреге, таковы:

• «всегда четко отделять психологическое от логического, субъективное от объективного;
• никогда не спрашивать о значении слов в изоляции, но только в контексте предложения;
• никогда не упускать из виду различие между понятием и предметом»

Концептуальное… это понятийно строгое мышление. В формальной логике рассматривается масса различных видов определений. Вот некоторые из них:

1. Определения через род и видовое отличие.
2. Генетические определения. Это разновидность родовидового определения, но в котором отличие представляет собой не свойство, а способ образования, возникновения, получения или построения определяемого объекта.
3. Операциональные определения. Это определения, в которых определяющий объект специфицируется через совокупность экспериментально-измерительных процедур (подробнее см. ).
4. Лингвистические определения. Это определения значений слов и словосочетаний незнакомого иностранного языка через словари.
5. Остенсивные определения. Это определения значений слов путем непосредственного ознакомления обучаемого с предметами, действиями и ситуациями, обозначаемыми этими словами и словосочетаниями.
6. Аксиоматические определения. При этом, выводимые из них по правилам логики новые предложения называют теоремами (подробнее см. ).
7. Контекстуальные определения. Это определения, в которых значение интересующего нас знакового выражения задается некоторым часто употребительным контекстом.

«Слово „прекрасное» направляет эстетику, слово „доброе» - этику, а слово „истинное» - логику». Так Г. Фреге выразил назначение логики.

Формальная логика опирается на четыре закона: закон тождества, закон непротиворечия, закон исключенного третьего, закон достаточного основания.

Из многочисленных логических дисциплин в концептуальное мышление «взято» исчисление высказываний… по причине удобства для оперирования абстракциями. Исчисление высказываний есть связка предельно формализованных способов логических умозаключений, которые гарантируют удержание истины в ходе логического вывода. Исчисление высказываний во благо логической строгости исключает из рассмотрения содержательный смысл логических связок и правил умозаключений и рассматривает лишь их формальную структуру. И это хорошо! Основными элементами исчисления высказываний являются формализмы, позволяющие выстраивать все формальные типы суждений и умозаключений, основывающиеся на законах мышления.

• ∀x - квантор всеобщности («для всех х »);
• ∃х - квантор существования («существует такое х »);
• & - знак конъюнкции («и»);
• ∨ - знак дизъюнкции («или»);
• → - знак импликации («из первого следует второе»);
• ¬ - знак отрицания («не»);
• × - знак декартового произведения;
• В - знак булеана (множество, образованное на всех возможных комбинациях элементов исходного множества).

При использовании этих элементов вместе с другими математическими и логическими символами возникает возможность выстраивать формально строго любые суждения. Например, выражение ∀x ∈ X, ∀у ∈ Y (х ≠ у) означает «для всех х, принадлежащих множеству X, а также для всех у, принадлежащих множеству Y, х никогда не равен у». Если теперь под X и Y понимать объемы некоторых понятий (например, X - это «мнения подчиненных», а Y - это «мнения менеджера»), то х и у - это некоторые элементы этих объемов (конкретные мнения тех и другого), а саму аксиому можно (образно, но точно) интерпретировать так: «мнения подчиненных и мнения менеджера при любых условиях не совпадают».

Ключевым обстоятельством, связывающим концептуальное мышление с исчислением высказываний, надо признать требование совершать прямые непротиворечивые содержательные рассуждения о мыслимых предметах в виде мысленных экспериментов над наглядно представимыми объектами. Вот эти два требования «непротиворечивости» и «наглядности» и есть условия, опираясь на которые природа концептуального мышления «сделала» выбор своего логического инструментария. Оцените ситуацию: непротиворечивый в решениях менеджер, рассуждающий наглядным образом…

Нетрудно вообразить, от каких заблуждений и хитросплетений языка окажется защищенным наше мышление, натренированное не на «думском» разнообразии мнений, а на исчислении высказываний. Впрочем, вообразить это все-таки трудно.

Еще в древности мудрецы понимали, что мы никогда не имеем дело с реальностью, а лишь с ее отражениями в нашем уме: «Мы видим мир таким, каковы мы сами; то, что внутри нас, мы видим вне нас». На этом принципе основаны многие виды художественного искусства. Живописное полотно, скульптура, художественный текст дают нам лишь поводы, знаки к тому, чтобы возбудить в нас наше собственное, внутреннее видение реальности.

В XVII веке в европейской философии идея обращения к действительности через иллюзию совершила поворот. Мы говорим о метафизике, о ее центральной идее существования реальности и мира лишь в качестве содержания наших собственных представлений. Впоследствии возникли принципы и способы «правильного» различения того, что именно мы способны представлять себе вполне отчетливо, которые в совокупности организовались в русло так называемой трансцендентальной философии (лат. transcendentis - выходящий за пределы).

Наиболее заметный след этой философии в природе концептуального мышления оставлен одним из ее направлений - феноменологией. Согласно ее утверждениям, любое явление никогда не воспринимается нами в «чистом» виде. Любое явление для нас - это результат выделения нами в наблюдаемом объекте только того, на что нацеливает наше сознание, его внутренняя установка (намерение, интенция). Поэтому, во-первых, любой факт должен объясняться нами только как наведенный, обусловленный нашим намерением. Все должно выводиться только исходя из намерения наблюдателя, которое чаще всего не осознается. Во-вторых, всякому акту «схватывания» того или иного явления должно предшествовать тщательное исследование своих намерений и настройка установок сознания.

Основными правилами концептуального мышления, связанными с воплощением феноменологической идеи, являются следующие.

1. Необходимо осознавание, обоснование и фиксирование выбираемого взгляда, точки зрения на мыслимый объект. Этот акт исследователи часто называют «выявлением интенциональной (лат. intentio - стремление) установки сознания мыслителя».
2. Следует обязательно проводить анализ точек зрения на объект, выявлять отношения между различными точками зрения, сознавать «движение» среди них, чтобы убедиться в правильности выбранной установки. Это означает проводить интенциональный анализ собственного мышления. Результатом этого анализа должно быть осознание той особенной грани, того аспекта в мыслимом объекте, который мы мысленно выбираем. То, что теперь будет «наблюдаться» в объекте, становится предметом или предметной областью.
3. Проводи тщательное, скрупулезное «считывание» феномена, исходя из принятой установки сознания. При этом самое важное - не позволять мышлению что-либо добавлять к наблюдаемому, помимо того, что «дает» предметная область. В феноменологии этот акт мышления называют интенциональным конституированием очевидного.
4. Добытое таким тщательным образом содержание мысли постулируй в строгих понятиях. То есть превращай его в совокупность существенных признаков мыслимого.
5. Помни, что за пределами внимания сознательно оставлено огромное поле других точек зрения на объект. Помнить об этом означает признавать существования бесконечного интенционального горизонта мышления и, соответственно, бесконечности аспектов, которые могут быть «вскрыты» нами в наблюдаемом объекте.

Вы понимаете теперь, что благодаря всему перечисленному выше концептуалист избавлен от ложного и безнадежного стремления полностью познать реальность раз и навсегда. Однако именно эта скромность и позволяет ему действительно познать реальность глубоко и полно… Хотя бы потому, что концептуальное мышление не только испытывает реальность на феноменологическую «чистоту». Оно испытывает еще и сами установки сознания… на соответствие контексту. Концептуальное помышление всегда контекстуально.

В мыслительных процедурах концептуального характера любая «единица» смысла образуется триадой: объект, предмет, когнитивная ситуация (рис. 5).

Здесь «предмет» это выделенный нашим мышлением набор свойств объекта. Когнитивная ситуация выступает при этом как некий контекст, который обусловливает наше исследовательское намерение. Разные когнитивные ситуации должны порождать в наших мыслительных актах разные предметы мышления.

Морфология (греч. morphe - форма) - наука о формах и составах объектов. Морфологическое отношение - отношение «состоять из». Например, с морфологической точки зрения любая ложка - это устройство, состоящее из трех частей: хлебало, хватало и держало.

Некоторые концептуальные схемы имеют инвариантный характер по отношению к различным предметным областям. Это наблюдение…

• разрушает условные, иллюзорные представления о мире как о совокупности отдельных «вещей» и восстанавливает понимание его целостности, Единства через общие признаки;
• позволяет понимать одни объекты через другие исследованием общей для них концептуальной структуры.

Открывая для себя концептуальные структуры как каркасы из понятий, общие для некоторого ряда предметных областей, всякий мыслитель рано или поздно приходит к пониманию по крайней мере двух идей:

1. Абстрактные концептуальные структуры можно исследовать отдельно от предметных областей и «коллекционировать» для случая уместного применения.
2. Среди концептуальных структур такого универсального значения существуют и те, которые являются общими для очень больших классов явлений. Иными словами, среди абстрактных структур есть… самые абстрактные, а, следовательно, «пригодные» для многих случаев понимания действительности. Если это так, то, согласитесь, стоит познать, построить такие структуры, чтобы понять «все на свете».

П. Сенге назвал конструкции такого универсального значения «системными архетипами» (см. ).

Эпистемология (от греч. epistemologia ) - наука о познании. Различают следующие эпистемологические уровни, с которыми прочно связаны особенные типы мышления и познавательные средства:

• Уровень исходных данных - это уровень познания, при котором познавательные задачи связаны с феноменами, так сказать, данными нам ощущениями и восприятием. Это уровень фактов.
• Уровень систем данных - уровень познания, относящийся к некоторой обобщенной совокупности сведений об объектах.
• Уровень порождающих систем - уровень знаний об общих, инвариантных свойствах классов познаваемых объектов.
• Уровень структурированных систем - уровень, на котором выстраивается представление о свойствах классов объектов (классов порождающих систем).
• Уровень родов структур и др. Высшие эпистемологические уровни характеризуются очень высокими абстракциями и проникновением в сущность «вещей».

Под экспликацией (от лат. explicatio - истолкование, разъяснение) понимается способ выражения нашего знания. Одна из обоснованных современных классификаций характеров знания выделяет два из них: эмпирический (опытный) и теоретический. В последнем можно выделить ряд характерных уровней: предметный, системный и математический (в порядке роста уровня абстракции).

С точки зрения компонентов языка, с помощью которого выражается знание, можно выделить два уровня формализации: интуитивный и дискурсивный. Интуитивный уровень формализации знания предполагает использование языка с нестрогими правилами, которых достаточно для передачи и приема содержания знания на уровне интуиции. На дискурсивном уровне формализации используются языки со строгими правилами.

Технологические идеи

Однажды я попал на семинар к одной мастерице интеллектуальных решений. Один из первых сюжетов семинара разворачивался так.

Запишите на листочке следующую фразу: «Да, это твое мнение! Ты можешь иметь это мнение! Наступит день, и оно опадет, как осенний лист. Оно не мешает мне тебя любить». Записали? Теперь сядьте по парам друг напротив друга. Пусть один из вас скажет другому что-нибудь неприятное.

- …Ну, скажем, вчера в своем выступлении вы были не правы и сказали откровенную глупость!

Хорошо! А напарник пусть в ответ прочтет фразу с листочка.

Да, это твое мнение!.. Оно не мешает мне тебя любить.

Вы чувствуете, что благодаря такому ответу вы преодолели раздражение и обиду. Вы освободились от необходимости вступать в опасный диалог. Вы можете продолжать идти своей дорогой. Согласитесь, что это то, что нам нужно.

Я почувствовал в себе нарастающий бунт:

Но ведь таким рецептом вы лишили меня и моего напарника содержательного диалога! Встречу двух сознаний вы заменили магическим заговором, который устранил всякую возможность что-то понять в сложившейся ситуации, понять собеседника… Сударыня, с точки зрения постижения реальности – это вредный совет! Вы подменили тему своего семинара…

Да, это твое мнение! …Оно опадет, как осенний лист…

Это был настоящий мастер… «нейролингвистического программирования». Вместо постижения - защита. Вместо встреч - коммуникации. Вместо знаний - мнения. Это приметы нашего времени.

Эта дилемма восходит ко временам Платона (дилемма «есть мнения, а есть знания») в современной трактовке может быть выражена примерно так: какова должна быть логика мышления, приводящего к объективному знанию?

Наиболее отчетливо проблему объективизации знания вскрыл и разрешил выдающийся философ и логик XX века Карл Поппер (см. , ). К. Поппер разделил подходы к формированию объективного знания о природе на два русла, которые образно назвал как «бадейная» теория познания и «прожекторная» теория. Кратко «бадейная» теория познания состоит в следующем:

• Наше сознание - это сосуд, «бадья», более или менее пустая, в которую через органы чувств проникает материал - сведения о мире, так называемые «факты».
• Все это как-то «переваривается» в мозгу и становится информацией.
• Из совокупности информации, полученной в опыте, путем обобщения «фактов» образуется знание.
• Это сродни философской концепции tabula rasa (наше сознание - это чистая доска, на которой чувства вырезают свои послания).

Согласно К. Попперу, эта теория ошибочна - «бадейный» путь никогда не приводит к объективному знанию, поскольку, во-первых, знание не есть сумма сведений в нашей «бадье», во-вторых, соединение этих элементарных сведений не всегда происходит в нашем сознании благополучно (например, при плохом «интеллектуальном пищеварении»). Кроме того, существует прямое (непосредственное) знание, существует способность и необходимость в знании, выходящем за опыт. Здесь искажения неизбежны. Более того, повторяющиеся факты создают ассоциации, которые усиливаются от повторения. Мы попадаем в ситуацию ожидания повторений, при котором вместо действительных закономерностей возникают мнения (убеждения, основанные на ассоциации). Словом, «бадейная теория» - изобретение оптимистически настроенных философов.

В противовес этой ложной теории К. Поппер обосновывает другой подход к объективизации знания - «прожекторную» теорию познания. Согласно этой теории:

• объективное знание не может основываться на опыте, накапливаемом в некотором роде «наивным» способом якобы «чистого» наблюдения за фактами. Это следствие признания известного доказательства несостоятельности любого индуктивного вывода (концепция «проблемы индукции» Д. Юма). Всякая даже упорядоченная система сведений, полученных якобы от «объективных фактов», всегда имеет характер мнений, а не знаний.
• объективное знание появляется лишь в ходе критики гипотез, которые обязательно должны выдвигаться в отношении познаваемого явления и проверяться, в том числе фактами, опытом. В этом смысле гипотезы должны выступать в когнитивном процессе в качестве интеллектуального «луча прожектора», которым интеллект мог бы освещать горизонт ожиданий смыслов. Если гипотеза не верна, то она должна быть заменена другой. Наблюдения вторичны по отношению к гипотезам. Наблюдения играют важную роль проверки гипотез.
• рост объективного знания принципиально связан с мощностью критики гипотез (теорий) и заменой их новыми теориями, которые должны быть все более удовлетворительны для практики. Критика может состоять в выведении ложных следствий из выдвинутой теории или в сопоставлении ее с другими конкурирующими теориями, обладающими практическими и теоретическими преимуществами.

Согласно «прожекторной» теории познания появление объективного знания выстраивается в некоторой логике задействования уровней познания, обладающей вполне определенными свойствами. Эта логика может быть понята на основе образного представления К. Поппера о «трех мирах» познания:

• мир 1 - это исследуемая реальность;
• мир 2 - содержание субъективных представлений о ней;
• мир 3 - логическое содержание книг, библиотек, баз знаний, в которых субъективные представления зафиксированы, упорядочены и представлены в виде целостных теорий.

Согласно этому представлению воплощение «прожекторного» подхода к познанию возможно лишь тогда, когда субъективные мнения, переживания, опыт людей (то есть содержание «второго мира») сформулированы в виде теорий, целостных представлений в книгах, компьютерах и пр., образующих содержание «третьего мира». Это необходимо, так как критике может быть подвергнуто только то, что существует в завершенной форме и что может быть представлено на ее «суд» в явном и целостном виде.

Характерно и то, что «третий мир», мир осмысленных и целостно выстроенных знаний, существенно влияет на содержание «второго». Наши субъективные представления, мнения зависят от содержания известных нам теорий. Они влияют на наши представления подобно тому, как даже ошибочное мнение профессора влияет на убеждения студентов.

С точки зрения степени обоснованности знаний, которые отражаются в теориях, все известные и будущие теории можно расположить в определенном месте следующего континуума: от теорий обыденных до теорий научных (рис. 6).

Первые - это обыденные знания о предметах, порожденные поверхностным прикосновением нашего сознания к ним. Чаще всего это произвольные высказывания о предметах. Научные теории - это знания, добытые научным путем и сформированные в виде особенных целостностей.

Идея о том, что перспективный менеджмент будет основан на искусстве построения интеллектуальных моделей и на системном мышлении, пришла в голову английскому теоретику в менеджменте Питеру Сенге: «…однажды рано утром в конце 1987 года. Я медитировал и вдруг неожиданно понял…» След этого откровения появился в апреле 1994 года в виде книги «Пятая дисциплина», которая стала бестселлером среди менеджеров, ориентированных на концептуальную работу. В конце книги приводятся десять моделей, которые П. Сенге назвал «системными архетипами». Это такие модели, как размывание целей, эскалация, неработающее решение, трагедия общих ресурсов и другие. Под системными архетипами он предложил понимать некоторые шаблонные структуры, которые являются универсальными по отношению ко многим схожим явлениям бизнес-действительности и которые позволяют распознавать эти явления в менеджменте. И это действительно отвечает догадкам думающих менеджеров о том, что многие проблемы в организациях не уникальны, а могут быть поняты с помощью каких-то очень простых идей, взглядов, структур, концептуальных конструкций. По мнению П. Сенге, таких универсалий немного. Сложность здесь только одна - научиться находить, а лучше строить такие архетипы по отношению к наиболее проблемным областям собственного бизнеса.

Сложность - это категория, вовсе не предназначенная для характеристики «вещей», которые мы пытаемся познать. Сложность - характеристика наших познавательных трудностей. Там, где мы не можем помыслить какую-либо «вещь» просто, где для описания объекта нам требуется несколько моделей, да еще и со множеством деталей, там мы имеем дело со сложностью.

Сложность преодолевается с помощью метода, именуемого «система». Всех, кто со смыслом и без смысла употребляет термины «система», «системный подход», «системная методология» и подобные им, объединяет интуитивное понимание того, что легче всего освоить сложное явление можно, лишь поделив его на связанные части, то есть превратив его в систему. Там, где мы встречаемся со сложностью, почти нет других инструментов постижения ее, кроме инструментов системного подхода.

Всякому объекту можно сопоставить несколько систем, то есть по-разному мысленно выделить целое и разделить его на части. В сознательном и обоснованном выделении целого и частей при построении систем заключена сила понимания.

Сохранение изменяющегося и неизменного. Целое всегда там, где объединяются противоположности. В этом проявляется фундаментальный принцип природы - принцип двойственности. В системе такими полярностями являются неподвижное и подвижное - структура и функция. Первая выражает каркас системы, вторая - динамику проявления свойств. Структура объяснят устройство системы как некоторого механизма, функция объясняет возможный результат его действия. Так как структура является почти синонимом потери свободы, то можно сказать, что лишь потеря свободы позволяет нам избежать громадного числа возможных комбинаций элементарных отношений (рис. 7).

Не будь структуры в окружающих нас вещах, понимание вообще было бы невозможно. Функция показывает, как действует (как «работает») объект с той или иной структурой. Правильное системное построение всегда заботится о структуре и функции системы как о двух взаимно дополняющих гранях систем. Так сложное открывается нам через фундаментальное простое.

Библиография

Адамар Ж. Исследование психологии процесса изобретения в области математики. - М.: Сов. радио, 1974. - С. 72.

Акофф Р. Л. Системы, организации и междисциплинарные исследования// Исследования по общей теории систем. - М.: Прогресс, 1969. - С. 143164.

Аристотель. Политика // Аристотель. Сочинения: В 4 т. Т. 4. - М.: Мысль, 1983. - С. 376.

Арно А., Пиколь П. Логика или искусство мыслить. - М.: Наука, 1991. - С. 414.

Бердяев Н. А. Самопознание. - М., 1990.

Берталанфи Л. фон. // Исследования по общей теории систем. - М.: Прогресс, 1969. С. 2382.

Богданов А. А. Тектология. Всеобщая организационная наука. - М.: Экономика, 1989.

Боулдинг К. Общая теория систем - как скелет науки // Исследования по общей теории систем. - М.: Прогресс, 1969. - С. 106124.

Бурбаки Н. Теория множеств. - М.: Мир, 1965.

Вивекананда Свами. Философия йоги. - Магнитогорск: Амрита, 1992.

Выготский Л. С. Собр. соч.: В 6 т. 1983.

Гадамер Г. Актуальность прекрасного. - М., Искусство, 1991.

Гадамер Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. - М.: Прогресс, 1988.

Гадамер Г. О круге понимания/ Актуальность прекрасного. - М.: Искусство, 1991. - С. 7281.

Гегель Г.Ф. Наука логики / Пер. Н. Г. Дебольского. - М.: Издание профкома слушателей Инта красной профессуры, 1929. - Ч. 1., кн. 1.: Объективная логика. Учение о бытии.

Гильберт Д., Бернайс П. Основания математики. - М.: Наука, 1982.

Гоббс Т. Левиафан // Избранные произведения. В 2 т. - М.: Мысль, 1991. Т. 2. С. 9398.

Горский Д. П. Определения, их виды и правила // Логика научного познания. - М.: Наука, 1987. С. 140–158.

Гуссерль Э. Картезианские размышления. - СПб.: Наука, Ювента, 1998.

Гуссерль Э. Феноменология // Логос. № 1.1991. - С. 1221.

Гуссерль Э. Философия как строгая наука. - Новочеркасск: Агентство «Сагуна», 1994.

Дарвин Ч. Происхождение видов путем естественного отбора или сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь. - СПб.: Наука, 1991.

Дарвин Ч. Происхождение человека и подбор по отношению к полу: В 2 т. / Под ред. И. М. Сеченова. - Т. 2. - СПб.: Изд. кн. магазина Черкесова, 1871.

Декарт Р. Начала философии // Избранные произведения. - М.: Гос. изд. полит, литры, 1950. - С. 409–545.

Декарт Р. Рассуждения о методе / Избранные произведения - М.: 1950.

Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? / Пер. с франц. и послесловие С. Н. Зенкина. - М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 1998.

Зиновьев А. А. Восхождение от абстрактного к конкретному (на материале «Капитала» К. Маркса). - М.: ИФ РАН, 2002.

Иванов А. Ю., Масленников Е. В.у Никаноров М. С., Никаноров С. Я. Генезология психосферы. Опыт создания прототипа теоретической психологии, удовлетворяющей современным критериям научности. / Под ред. С. П. Никанорова. - М.: Концепт, 2001.

Исследование безопасности. Под ред. С. П. Никанорова. - М.: Концепт, 1998.

Какудзо Окакура. Книга чая. - Мн.: Харвест, 2002.

Клир Дж. Системология. Автоматизация решения системных задач. - М.: Радио и связь, 1990. - С. 540.

Кучкаров 3. А. Системная точка зрения на кризис: потеря управляемости // Проблемы и решения, № 2, 1995. - М.: Концепт, 1995. - С. 42–62.

Кучкаров 3. А., Малиновская Е. В. О структуре структурных сдвигов // Проблемы и решения, № 1,1995. - М.: Концепт, 1995. - С. 34–39.

Ладенко И. С., Разумов В. И., Теслинов А. Г. Концептуальные основы теории интеллектуальных систем (Систематизация методологических основ интеллектики) / СО РАН Ин-т философии и права. Новосибирск, 1994.

Лебедев А. Н. Моделирование в научно-технических исследованиях. - М.: Радио и связь, 1989.

Мамардашвили М. Картезианские размышления. - М.: Культура, Прогресс, 1993.

Мамардашвили М. К. Философские чтения. - СПб.: Азбука-классика, 2002.

Маркс К. Экономические рукописи 1857–1859 годов. Введение // Маркс К. Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т. 46. - Ч. 1. С. 17–48.

Масленников В. Г. Теория перемен. Опыт соединения древнего и современного знания. - М.: Глобус, 2000.

Мескон М. Х., Альберт М. X., Хедоури Ф. Основы менеджмента / Пер. с англ. - М.: Дело, 1992.

Мессарович М., Мако Д., Такахара И. Теория многоуровневых иерархических систем. - М.: Мир, 1973.

Михеев В. Н Живой менеджмент проектов. -М.: Эксмо, 2007.

Налимов В. В. Непрерывность против дискретности в языке и мышлении. - Тбилиси: Издво Тбилисского унта, 1978.

Неретина С. С. Верующий разум. К истории средневековой философии. - Архангельск, 1995.

Неретина С. С. Слово и текст в средневековой культуре. Концептуализм Абеляра. - М.: Гнозис, 1994.

Неретина С. С. Тропы и концепты. - М.: Ин-т философии РАН, 1999.

Никаноров С. П. Задачник по концептуальному мышлению. - М.: Концепт, 2007.

Никаноров С. П. Характеристика и область применения метода концептуального проектирования СОУ // КП СОУ и его применение в капитальном строительстве. - М.: ЦНИИЭУС, 1990. - С. 829.

Никаноров С. П, Шаляпина С. К. Разработка исторической схемы аспектно-уровневой динамики на основе концептуализации методологии исторического исследования Л. Н. Гумилева. - М.: Концепт, 1998.

Никаноров С. П. Использование форм словообразования естественного языка для концептуального терминообразования // Подмножество, № 17. - М.: Концепт, 2004. - С. 6768.

Никаноров С. П. Концептуальное проектирование организаций как средство решения проблем управляемости// Проектирование организаций: Труды ЦНИПИАСС. Вып. 17. М.: 1977. С. 1219.

Никаноров С. П. Концептуальные методы // Проблемы и решения, № 12.2001. М.: Концепт, 2001. С. 118127.

Никаноров С. П. Один параграф в истории идей социализма - как жизнь одного человека. Размышления в связи с 60летием В. Н. Шабарова // Экономическая газета. - 2001, октябрь. - № 40 (365). - С. 1,5,8.

Никаноров С. П. Системный анализ: Этап развития методологии решения проблем в США // Оптнер С. Л. Системный анализ для решения проблем бизнеса и промышленности / Пер. с англ., вступ. ст. С. П. Никанорова. - 2е изд. - М.: Концепт, 2003. С. 22.

Никаноров С. П. Социальные формы постижения бытия // Вопросы философии. - 1994. - № 6. - С. 6470.

Никаноров С. П. Тридцать лет развития концептуального научно технического направления в капитальном строительстве // Проблемы и решения. 2002. № 15. - М.: 2002. - С. 36.

Никаноров С. П., Никитина Н К., Теслинов А. Г. Введение в концептуальное проектирование АСУ: Анализ и синтез структур. - М.: РВСН, 1995.

Никитина Н. К. Технологическая линия концептуального проектирования систем организационного управления // КП СОУ и его применение в капитальном строительстве. - М.: ЦНИИЭУС, 1990. - С. 4360.

Каплан Р. С., Нортон Д. П. Организация, ориентированная на стратегию / Пер. с англ. - М.: ЗАО «Олимп-Бизнес», 2004.

Оптнер С. Л. Системный анализ для решения деловых и промышленных проблем. - М.: Сов. радио, 1969.

Плотин. Избранные трактаты: В 2 т. Пер. с древнегреческого под ред. проф. Г. В. Милованского. - Т. 1. - М.: РМ. 1994.

Пожарская С. Фотомастер. - М.: Пента, 2001.

Померанц Г. С. Иконологическое мышление как система и диалог семиотических систем: В сб. статей, посвященных памяти академика Н. И. Конрада. - М.: Наука, 1974.

Поппер К. Р. . Эволюционный подход / Пер. с англ. Д. Г. Лахути. - М.: Эдиториал УРСС, 2002.

Рикёр П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. - М: Медиум, 1992.

Семенов И. Н. Историко-теоретические предпосылки исследования решения творческих задач в личностно-рефлексивном аспекте // Мысли о мыслях. Т. 1. Рефлексивное мышление и творчество. Часть 2. Проблемы рефлексии в решении творческих задач. - Новосибирск: СО РАН, 1996. С. 339.

Сенге П. : искусство и практика самообучающейся организации. - М.: ЗАО «Олимп-Бизнес», 1999.

Солнцев С. В., Рожков А. С. Контрадиктология. - М.: Концепт; Мета Синтез, 2000.

Спенсер Г. Синтетическая философия (В сокращенном изложении Говарда Коллинза). - Киев: «НикаЦентр», «ВистС», 1997. - С. 50.

Струве Г. Отличительные черты философии и их значение в сравнении с другими науками (1840–1912). - Варшава, 1872.

Теоретическая культурология (Серия «энциклопедия культурологии»). - М.: Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга; РИК, 2005.

Теслинов А. Г. Гомеостатика в организационном управлении // Информационные технологии в науке, образовании, телекоммуникации и бизнесе: Труды XXVIII Международной конференции IT+SE’ 2001 - Украина, Крым, Ялта - Гурзуф, 20-30 мая 2001 г. - Гурзуф, 2001.

Теслинов А. Г. Инновационная деятельность: идея, содержание, формы. Идея инновационной деятельности // Деловая информация. 1995, №11.С. 1322.

Теслинов А. Г. Образование взрослых студентов: эффективные методы усвоения новых идей // Бизнес-образование. 1999. № 2 (7). - С. 7690.

Теслинов А. Г. Развитие систем управления: методология и концептуальные структуры. - М.: Глобус, 1998.

Теслинов А. Г. Философия: Материалы к курсу: Учеб, пособие. - Жуковский: МИМ ЛИНК, 2002.

Толстой Л. Н. Избранное. Дневники 1895–1905 гг. - Ростов н/Д.: Феникс, 1998. - С. 241.

Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. / Пер. с нем. и доп. О. Н. Трубачева. - 4е изд., стер. - М.: Астрель; ACT, 2003.

Фреге Г. Шрифт понятий: скопированный с арифметического формульный язык чистого мышления // Методы логических исследований. - Тбилиси, Мецниереба. 1987.

Фреге Г. Логические исследования. - Томск: Издательство «Водолей», 1997.

Хайдеггер М. Время и бытие. - М.: Республика, 1993.

Шабаров В. Н. Общая политэкономия. - М.: Концепт, 2004.

Шеннон К. Работы по теории информации и кибернетике. - М.: Изд. иностр. литры, 1969.

Шмаков В. Священная книга Тота. Арканы Таро. - Киев: София, 1994.

Шпет Г. Мысль и Слово. Избранные труды. - М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОСПЭН), 2005.

Юнг. К. Г. О психологии восточных религий и философий. - М.: МЕДИУМ, 1994.

Контекст (лат. contextus) - тесная связь, соединение, законченный в смысловом отношении фрагмент содержания мысли, определяющий значение ее компонентов.

Концепт (лат. conceptus) - мысль, понятие.

Шрифт: Меньше Аа Больше Аа

Андрей Георгиевич Теслинов – профессор кафедры методологии и дидактики бизнес-образования Международного института менеджмента «ЛИНК», тьютор Открытого Университета Великобритании, руководитель «Мастерской концептуального мышления Андрея Теслинова».

Предисловие

Когда книга была уже почти завершена, со мной произошел случай, повлиявший на выбор ее названия. Дело было в Казани. Гуляя по одной из центральных улиц, я случайно остановил взгляд на огромном рекламном щите, сделанном в грамотной технике вопрошания. Крупными буквами было написано: «ЖИЛ ПО ПОНЯТИЯМ?». Я опешил, как бывает, наверное, с каждым, кого мгновенно и решительно разоблачают в том, чем он занят и увлечен в эту минуту, будто бы кто-то заглядывает ему в душу. Мысленный ответ мой был однозначен – конечно, да! Именно в этот период я действительно жил в состоянии творческого подъема, сочиняя книгу о мышлении в строгих формах – в понятиях, об искусстве концептуального мышления. Я мыслил понятиями, думал о понятиях, разнообразно использовал понятия. Это уже давно составляет сущность моей профессии и того интеллектуального способа, каким я осваиваю действительность.

Эти мысли на миг увлекли мое воображение, лишь потом я заметил остальную часть надписи: «МВД предупреждает: НАКАЗАНИЕ НЕОТВРАТИМО». Это предупреждение усиливало печальное выражение лица узника, смотревшего из-за тюремной решетки прямо мне в глаза…

Трудно осознать размах гигантского разрыва между возможностями, которые открываются уму, освоившему высоту концептуального мышления, высоту изящной работы с понятиями, с одной стороны, и формой развития, какую приобрели эти возможности в миру – с другой. Однако причудливая природа человеческих отношений распорядилась именно так – жизнь «по понятиям» в первую очередь освоил мир задворков. Может быть, это закономерность – истинные ценности вещей и событий легче воспринимаются сознанием, не отягощенным образованием. Однако обидно.

В «Исповеди» у Аврелия Августина есть такие слова: «Если бы я писал книгу высшей непреложности, я предпочел бы написать ее так, чтобы каждый нашел в моих словах отзвук той истины, которая ему доступна; я не вложил бы в них единой, отчетливой мысли, исключающей все другие, ошибочность которых меня не могла бы смутить». Когда я встретился с этой мыслью, мне стало понятно, что примерно так и я сознаю свое внутреннее намерение в отношении замысла истолкования концептуального мышления. В этом намерении нет претензии написать книгу высшей непреложности, но есть искреннее желание воспеть возможности постижения истины теми средствами, которыми мы обладаем от природы: рассудком и сердцем. С самого начала этого интеллектуального путешествия, которое я буду совершать, воображая рядом вас, уважаемый читатель и собеседник, я сознаю ту область практики, в которой смогу быть в наибольшей мере полезным. Это менеджмент уровня таких решений, которые обычно называют «концептуальными». Мой опыт показывает, что, за небольшим исключением, люди редко понимают в деталях, что это такое – концептуальный, концептуальное, концептуальная. Однако в любом случае здесь обнаруживается вполне справедливое ожидание – думать и говорить о некотором исходном, некотором «взглядовом», некотором обобщающем предварительном решении или суждении, за которым следует целый ряд решений менее важных – уточняющих и конкретизирующих. Часто о концептуальных решениях говорят еще и как об оригинальных. Но так ли все это? А если так, то в каком смысле? Чем в действительности отличаются серьезные концептуальные решения от наивных обобщений? И как это – мыслить концептуально? Что должно происходить в нашей голове, когда мы решаемся начать мыслить концептуально? Что в действительности отличает завершенный продукт концептуальных решений от новомодных недоделок?

Вы спросите – почему «новомодных»? Дело в том, что уже многие интуитивно сознают или чувствуют наступление некоей особенной поры в развитии социальной практики. Понаблюдайте: сегодня побеждают не столько те, кто умеет поддерживать процессы и процедуры, сколько те, кто умеет создавать идеи и смыслы. Сошлюсь хотя бы на гигантские по влиянию на общественное сознание успехи брендинга. Об этой грядущей поре уже пишут как о наступлении нового времени – о «концептуальной эпохе». К ней уже готовятся гуру в бизнесе – я имею в виду настойчивые призывы к менеджерам мыслить архетипами – как еще слабыми, но все же формами концептуального мышления. Разумеется, говорить и действовать в духе «концептуального» free style уже становится модным. В этой связи я предвижу расцвет действительных мыслителей-концептуалистов и техник концептуального менеджмента.

И все же почему добротно построенные решения концептуального уровня обладают познавательной и конструирующей мощностью? В этой книге и, возможно, последующих за нею я попытаюсь по мере сил дать ясные ответы на все подобные вопросы. При этом постараюсь вести себя одновременно инструментально и философски. Обещаю, что в моем тексте будут преобладать так называемые «практичность» и «технологичность». Сознаю, что это конструктивно, поскольку большинство людей моего круга и я сам активно погружены в деятельность. Большую часть времени наше сознание решает задачи о целях деятельности, ее смысле, средствах и плодах. И хорошо, что так! Тот сплав, который есть деятельность по сути, сплав, как говорил Аристотель, «деятеля и деяния» дает нам богатый материал для ума и души. Только материал этот без философского одушевления обычно превращается в шлак, на котором никогда не вырастут цветы понимания самой деятельности и через нее – жизни.

Я говорю об этом потому, что обыденное сознание, скорее всего, никогда не свяжет философию с «технологичностью» и тем более с «практичностью». Но думать так – это заблуждение. Очень точно выразил эту мысль Лев Николаевич Толстой: «Из метафизических знаний, основанных на внутреннем сознании, можно и должно выводить законы жизни человеческой, – как, зачем, жить?». Иными словами, подлинная философия непременно должна быть практичной. Именно это значение философии будет преобладать здесь в отношении концептуального мышления как основы успеха менеджмента концептуального уровня.

«Технологичность» будет проявляться здесь в двояком смысле. Во-первых, мне хочется показать концептуальное мышление как могучую технологию принятия решений и постижения сложной реальности, какою нам представляется современный бизнес и современный человек. Эта технология близка к философии, поскольку ставит своей целью упорядочить «ревностное стремления к истине» ума и сердца. Во-вторых, хочется показать и сам предмет – концептуальное мышление технологично, то есть так, чтобы вы были внутренне согласны с ходом рассуждений и могли при самостоятельном следовании его логике получить эти же результаты. Смысл такого рода «технологичности» я вижу в возможности для вас выводить собственные суждения относительно концептуального мышления и принимать собственные решения концептуального уровня. Этому будет помогать Практикум, выстроенный мною здесь в виде упражнений для тренингов и развития навыков концептуального мышления.

Мы уже начали рассматривать «территорию» вокруг нашего предмета, но еще не подошли к самому предмету. О нем будет вся книга. И все же вначале уместно сказать, что феномен мышления – еще во многом загадка для людей. И тем более загадка – феномен «концептуального мышления». Успехи концептуального мышления, особенно ярко проявившиеся в последние 30 лет, придают ему ряд свойств, таких, например, как универсальность, всепроникновение, оригинальность, перспективность, креативность и другие. Все это возбуждает сознание непосвященных и, как ни жаль, способствует вульгаризации концептуального мышления. Однако у него действительно есть ряд свойств, ради которых оно заслуживает глубокого изучения.

По разным поводам вопросы концептуальных решений и умопостроений отражаются в публичной риторике весьма широко. Наверное, можно составить список более чем из 300 наименований публикаций, где прилагательное «концептуальный» встречается осмысленно и профессионально, а не ради украшательства текстов. Однако эти публикации носят аспектный или прикладной характер в отношении самого феномена «концептуальное мышление». Мы же попытаемся взглянуть на него целостно и философски.

Становление концептуального мышления во мне происходило в среде научной школы Спартака Петровича Никанорова. Я изучал и практиковал его «Метод концептуального анализа и синтеза систем организационного управления». Впоследствии мне стало ясно, что этот метод существенно шире той области, для которой он применяется. Я постараюсь показать, что это и есть тот самый метод принятия решений, которым пользуются глубокие и успешные менеджеры и аналитики в сложных, размытых ситуациях по отношению к малопонятным предметным областям практики. Одновременно это и метод порождения смыслов, и метод постижения сложной реальности, и метод упорядочивания самого мышления. Это и многое другое я объединяю здесь и рассматриваю как концептуальное мышление – особенную и могучую форму мышления, обладающую силами подлинно философского уровня.

Такой взгляд «заставил» меня исследовать суть, корни, приемы и возможности концептуального мышления. Этой работой я надеюсь послужить освобождению нашего сознания от ослабляющих его сил. Мне видится, что действительное «мышление по понятиям» может стать способом распознавания по ее отзвукам, доступным каждому из нас.

В процессе написания книги мне неожиданно понадобилось создать некую параллель между свойствами концептуального мышления и других форм освоения действительности и самовыражения. Я выбрал художественное искусство – фотографию. Там, где слагаемые мастерства фотохудожника подобны мастерству концептуалиста или, напротив, расходятся с ним, я искал примеры, которые могли бы усилить, подчеркнуть линии моего предмета. Этот поиск привел меня к встрече с замечательным фотомастером из Магнитогорска Валерием Миняевым – членом Союза фотохудожников России. Благодарю его за возможность использовать его личный архив для выбора нужных мне примеров.

Выражаю глубокую благодарность своим первым наставникам в лабиринтах концептуального мышления. Это были С. П. Никаноров, 3. А. Кучкаров, С. В. Солнцев, Н. К. Никитина. Благодарю Владимира Разумова за мягкое введение меня в круг философии, придавшей моим концептуальным упражнениям оттенки свободы, глубины и… незавершенности. Я искренне признателен тем, кто в разные периоды написания книги и по разным поводам выступал в роли слушателя, доброжелательного критика и оппонента: В. Михееву С. Неретину, Ю. Троицкому, Ю. Шатину. Благодарю своих друзей и коллег Галину Горшкову, Сергея Сидоренко, Татьяну Мунину Игоря Башкатова, Виктора Носкова, Людмилу и Дмитрия Бутенко, Николая Акатова и многих других, чье радостное ожидание появления книги придавало мне душевных сил.

1. Феномен «концептуальное мышление»

Здесь обсуждаются внешние признаки решений и других умопостроений, которые отражают концептуальное мышление. На примерах показывается, что высокий менеджмент концептуального уровня может поддерживаться только мышлением, натренированным в концептуальных практиках. Проводится поучительная «линия» становления концептуального проектирования решений как интеллектуальной технологии работы со сложностями, равной которой по мощности пока нет в зарубежной практике. Показываются возможности концептуально выстроенных решений.

Свидетельства концептуального мышления

Верно говорят люди вслед за мудрецами, что «удивление – начало мышления». Всякое диво, чудо, невидаль, диковина, всякая редкость оживляют наше мышление, приводят нас в из-ум- ление, обнаруживая именно то, что до этого момента мышления-то и не было вовсе. Было разве что простое прикосновение привыкшего к «вещи» ума.

Но не всякий «изумленный» заметит, что здесь мог состояться еще и факт концептуального мышления. Он состоялся бы, если б вместе с удивлением возникла примерно такая мысль: «Стало быть, до сих пор я имел ложное представление об этой вещи, в которое не „помещалось“ то, что удивило меня. Но теперь мое представление иное. В нем возможно и то, что меня удивило, и, наверное, еще многое другое, чего я не вижу, но о чем я могу подумать…».

Факт человеческого предательства или, скажем, супружеской измены дает нам ту же возможность обнаружить или проявить концептуальное мышление. Если бы обида не затуманила рассудок, то обманутый смог бы понять, что произошло всего лишь разоблачение неверного представления о любимом. Это было представление, в котором измена воспринималась как невозможное.

Вот известный пример.

Компании так называемой «Большой детройтской тройки» («Дженерал-Моторс», «Форд», «Крайслер») долгие годы были мировыми лидерами в производстве автомобилей. Известный провал успеха этих концернов в 1986 год из-за наплыва надежной японской техники способствовал проявлению феномена концептуального мышления. «Оказалось», что успех был основан на представлении менеджеров этих концернов примерно такого рода:

– в автомобилях главное – стиль и отделка, а надежность – не так важна;

– наши компании делают не автомобили, а деньги;

– автомобиль – символ статуса, значит, он важнее качества;

– американский рынок автомобилей закрыт от всех;

– от рабочих мало зависит производительность труда и качество;

– каждый, связанный с системой производства, должен знать о бизнесе только то, что надо ему.

В этом примере концептуальное мышление проявляется в признании некоторой концепции (лат. conceptio – понимание, система, взгляд, представление), через которую то или иное явление осознается нами. Правда, это важное признание в приведенном примере состоялось стихийно, в критической ситуации, то есть непрофессионально.

Вот другой пример.

Известно, что в IV веке до нашей эры ученик Платона по имени Аристотель разработал учение о правилах построения умозаключений, при которых гарантируется удержание истины в ходе рассуждений – силлогистику. Это учение о том, как формы речи могут обеспечить истинность познавательного процесса, живет до сих пор. Силлогистика с той поры является неким когнитивным (познавательным) нормативом для ведения логически непротиворечивых рассуждений. С этим нормативом можно познакомиться в любом учебнике формальной логики.

Попробуйте ответить на такой вопрос: как мог бы выглядеть когнитивный норматив доаристотелевского типа рассуждений искателей истины? То, что сейчас происходит в вашей голове, когда вы пытаетесь ответить на этот вопрос, имеет признак концептуального мышления, поскольку вы пытаетесь определить так называемый «конструкт» – некую конструкцию из понятий, которая бы определяла целый класс явлений. Сейчас речь идет о классе способов умозаключений, которыми пользовались до появления силлогистики .

Вот еще простенький пример – упражнение.

Сейчас вы держите в руках книгу какого-то определенного жанра. Скорее всего, это жанр монографии. А по какому основанию выделяют этот вид книжной продукции среди других? В поиске ответа на этот вопрос ваше мышление выполняет концептуальную работу – оно ищет логические основания суждений.

Здесь будет много примеров, но для начала пусть появится еще один из задачника концептуалистов.

У вас наверняка есть представление о том, что такое «изменение». Наверняка вы знаете, что будет происходить в мире, определяемым этим представлением, с учетом действия закона сохранения? Теперь следите за тем, как станут меняться ваши представления, когда вы будете отвечать на следующие вопросы.

– В чем будет состоять различие между эффектами, если в мире станут действовать два разных закона сохранения?

– Что произойдет, если окажется, что на самом деле действуют N законов сохранения?

– Что изменится в вашем представлении о переменах, если окажется, что каждое единичное изменение имеет «свой» закон сохранения?

– Какие явления вы станете ожидать от мира, в котором два разных закона сохранения относятся к двум различным, но связанным граням любого объекта?

Согласитесь, что, во-первых, каждый новый вопрос здесь вносит изменение в первоначальное представление (концепцию) о переменах. Причем с каждой новой созданной таким образом концепцией «появляется» новый мир с особенными свойствами. Во-вторых, за каждой новой концепцией можно развернуть новое особенное пространство различений. Профессионально устроенное концептуальное мышление совершает обе обозначенные процедуры (процедуру конструирования новых «миров» и процедуру порождения новых понятий) осознанно и инструментально.

Пожалуй, уже этих начальных нестрогих свидетельств некоторого особенного мышления достаточно для того, чтобы ввести в разговор первые признаки феномена «концептуальное мышление».

– Оно происходит там, где возникают попытки помыслить исток суждений и переживаний, исток рождающихся смыслов. Можно сказать иначе, это мышление, сознающее существование у его «хозяина» некоторого исходного представления о реальности. Это представление выступает как интеллектуальное условие, как некая когнитивная причина, определяющая наше восприятие реальности и конструирование смыслов. Прикосновение к такой причине наших суждений о «вещах» – признак концептуального мышления.

– Концептуальное мышление происходит там, где вместе с мыслимым осознаются и его логические основания, то есть способы, какими мысли рождают другие мысли. Речь идет об основаниях, связанных со строгими формами умопостроений. Обращение к строгим правилам логики, использование понятий как строгих форм мышления в ходе прокладывания интеллектуального пути позволяет нам находить чистые, незамутненные терминологическим мусором, неискаженные эмоциями смыслы.

– Концептуальное мышление происходит там, где возникают попытки помыслить нечто универсальное через единичное и особенное.

Согласитесь, это странные попытки. Странно, глядя, например, на упавший на асфальт осенний лист, подумать не о листе, а, скажем, об увядании. Но не этот ли эффект является целью художника?! Ремесленника от художника-мастера отличает в первую очередь способность выразить абстрактную идею в конкретной форме. Именно это нас восхищает в рисунке, в песне, в фотографии. Хорошую фотографию всегда можно заметить по тому, насколько через схваченное мгновение автору удалось «показать „типическое“, характерное для многих таких же объектов или ситуаций». В искусстве это называют «фотографичностью» или иногда «образностью» – за конкретным непременно должен появляться абстрактный образ.

Отличие этого эффекта от того, который возникает при возбуждении концептуального мышления, состоит только в том, что последнее заботится не о размытом и неясном образе, а о некоем отчетливом концепте. При таком мышлении мы, рассматривая конкретное опытное представление о чем-либо, в действительности имеем дело с одной из возможностей, с одной частицей некоторого концепта.

Однако сознавая свою роль как истолкователя сути концептуального мышления, мне важно создавать не только точные формулы в вашем сознании, но и образы. Я буду использовать для этого фотографии.

«За конкретным „схваченным“ мгновением здесь непременно появляется образ…».

Можно заметить, что свойство восходить к абстрактно-универсальному через конкретное есть не только и не столько признак концептуального мышления, сколько философской мысли вообще. Ведь именно «…она занимается главным образом такими исследованиями, которые способствуют разъяснению вопроса об общем на мир воззрении». Действительно, эта особенность роднит концептуальное мышление с философским. Стоит ли здесь уже говорить о различиях между ними?

– Это мышление, готовое вскрыть множества в каждом мыслимом явлении. Концептуальное мышление за каждым понятием или даже словом различает разнообразия, подразумевает миры, которые возможны благодаря этим понятиям. Так, например, в понятии «танец живота» концептуалисту сразу же увидятся все формы, все разновидности, все стили танцев живота, которыми могут зажечь все возможные танцовщицы всех мыслимых зрителей. И лишь некоторым из них вспомнится только один-единственный танец одной-единственной танцовщицы… Вы понимаете почему. Итак, за единичным здесь мышление признает множественное.

Но не стремится поведать о нем немедленно, если нет такой необходимости. В этом проявляется способность ума и души удерживать многообразие вещей в некотором единстве.

– Это мышление, в котором за всяким суждением замечается и признается след мыслителя, его исследовательские намерения (интенции) как индивидуальные источники порождаемых смыслов. Всякий концепт есть сплав мыслителя и мыслимого. По продукту концептуального мышления всегда можно восстановить его творца. Он заметен по намерениям, которые послужили причинами так или иначе выстроенных предположений относительно мыслимого. В ходе концептуальной работы эти намерения становятся явными. Через автора концепта проходит предельная граница того мира, который создается плодами концептуального мышления. Личностно-пограничный характер интеллектуального труда – признак концептуального мышления. Это тоже роднит его с философским. Хорошо об этом свойстве философии писал Г. Зиммель:

«Реакция философствующей мысли в действительности и по своему смыслу означает не поглощение мира индивидуумом, не его очеловечивание, а то, что, напротив, возникает типическая картина мира, в который включается также и индивидуум; образуется целое – именно такое, каким его может мыслить этот тип „человеческого“; и благодаря этому индивидуум, сознающий свою, несомненную реальность, установляет единство целого и сам может быть понят через него».

Это еще не все признаки концептуального мышления. Но пусть этих свидетельств будет пока достаточно для первого «прикосновения» к нему.

Теперь сделаем второе.

DanielH., PinkA. A whole new mind How to Thrive in the new conceptual age. 2005. International, Padstow, Cornwall

Я имею в виду работу Питера Сенге. Сете П. Пятая дисциплина: искусство и практика самообучающейся организации. – М.: ЗАО «Олипм-Бизнес», 1999.

Начиная с этой страницы вам будет полезно обращаться к упражнениям из Практикума (глава 3) Например, для развития навыка восстановления логического основания суждений стоит выполнить упражнение 1

Струве Г. Отличительные черты философии и их значение в сравнении с другими науками (1840–1912) – Варшава, 1872

Купить и скачать за 164 ₽ (€ 1,91 )

Феноменальный интеллект. Искусство думать эффективно Шереметьев Константин

Глава 3 Концептуальное мышление

Концептуальное мышление

В этой главе мы рассмотрим мышление более высокого уровня, которое как раз и помогает добиваться феноменальных результатов. Это концептуальное мышление. В чем его отличие от других видов? В том, что здесь структурируется сам процесс мышления. То есть перед началом мыслительного процесса мы задаем порядок того, о чем мы будем думать.

Наше внимание будет последовательно переходить от одного важного элемента ситуации к другому, что позволит мыслить намного эффективнее.

Основной элемент концептуального мышления называется концепцией . Концепция – это согласованный набор понятий, которые позволяют влиять на окружающий мир. Или, иначе, концепция – это некоторая модель мира, которая рассматривает ситуацию с определенного ракурса.

Каждая концепция состоит из трех частей:

Текущее состояние;

Целевые возможности;

Приемы влияния.

Простейший пример применения концепции – потекший кран.

Текущее состояние – кран течет.

Целевые возможности – временное устранение течи, замена прокладки, замена крана.

Концепция

Приемы влияния – замотать изолентой, поменять прокладку, вызвать сантехника.

В столь простой ситуации прибегать к концептуальному мышлению нет смысла, потому что все и так очевидно.

Но как только ситуация становится чуть сложнее, все меняется.

Допустим, вы пришли покупать автомобиль. Вариантов множество. Но если применить концептуальный подход, то выбор можно существенно сократить.

Например, вы можете хотеть, чтобы в автомобиле вам было удобно, чтобы он мало тратил бензина и был экономичен в обслуживании. Это первая концепция, ее можно назвать «экономичный автомобиль».

Второй вариант: вы хотите «пустить пыль в глаза», то есть купить престижный автомобиль и продемонстрировать высокий социальный статус.

Третий вариант: вы хотите машину с мощным двигателем, которая позволит вам быстрее всех срываться со старта и быть первым в любой гонке. Назовем эту концепцию «я – первый!».

Каждая концепция рассматривает ситуацию с определенного ракурса.

Сведем варианты в таблицу.

Просто так назвать автомобиль «лучшим» нельзя. Нужно определиться, исходя из какой концепции он «лучший». Уже по этой таблице видно, что «лучший» автомобиль в одной группе может стать худшим в другой.

Один из сотрудников журнала «За рулем» как-то написал, что его раздражает вопрос «какую машину лучше купить?». Он слышит его постоянно, всякий раз, как собеседник узнает, что он работает в автомобильном журнале. При этом никто не задумывается, что на выбор автомобиля влияют десятки факторов: бюджет, водитель, размер семьи, для чего будет использоваться и т. д. Но в конце концов журналист нашел решение. На вопрос «что купить?» он теперь отвечает: «Купите Maybach !» Этот автомобиль считается самым дорогим в мире, поэтому можно считать, что он лучший. Правда, собеседники обижаются, потому что они явно не ждали такого ответа.

Поэтому концептуальный выбор автомобиля достаточно прост:

Определитесь, сколько вы можете потратить на покупку;

Выберите подходящую вам концепцию автомобиля;

Подберите бренд с той же концепцией.

Конкретная модель уже не столь важна. Как правило, автомобили одного класса и ценового диапазона весьма близки по характеристикам.

В Интернете распространено явление, получившее название холивар (англ. holy war – священная война). Это споры участников, которые придерживаются противоположных мнений и не собираются их менять. Холивары ведутся чаще всего об операционных системах, о браузерах, о фотоаппаратах, о мобильных телефонах и т. д. Они практически никогда не кончаются. Например, споры о преимуществах Windows или Linux идут годами. На форумах непрерывно добавляются аргументы за или против использования одной или другой операционной системы.

С точки зрения концептуального мышления хорошо понятно, почему такие холивары возможны. Люди вроде бы говорят об одной вещи, однако придерживаются разных концепций .

Одни используют операционную систему как инструмент для работы, поэтому для них самое важное – это возможность дополнительного функционала. Другим важна простота использования. Как ни парадоксально это звучит, но в холиварах и та и другая сторона правы. Только каждая права в рамках своей концепции.

Если вы попытаетесь понять концепцию человека, то выяснится, что спорить в общем-то не о чем. Любопытно, что если участникам холивара задать не абстрактный вопрос «какая ОС лучше», а конкретный – например, установщик какой операционной системы занимает меньше места, – то они дадут одинаковый ответ. Почему? Потому что вопрос задан из другой концепции, и они эту концепцию понимают. Таким образом договориться можно довольно быстро.

Вы удивитесь, но, как только вы привыкнете мыслить концептуально, желание спорить у вас отпадет. Абстрактные рассуждения в терминах «лучше» или «хуже» потеряют для вас значение. Вам будет интересно выяснить, что эффективнее с точки зрения результата.

Сейчас мы поговорим о том, как взять мышление в свои руки. Первое, что важно понять: большинство людей делают что-то или думают о чем-то только с одной целью – получить похвалу других людей. Но похвала – это нечто нематериальное, неосязаемое, поэтому люди совершенно не задумываются о том, что, поменяв принцип мышления, они могут достичь намного больших результатов.

Умный человек в жизни ориентируется не на чужие оценки, а на материальные результаты. Ошибка здесь в том, что нам часто кажется, что если нас хвалят, то потом что-то хорошее дадут. Но ведь это вовсе не факт. Обычно вся похвала проходит по сценарию «сегодня хвалили – завтра забыли».

Как ориентироваться на материальные результаты?

Когда вы думаете о своей будущей жизни, привычные мысли выглядят так:

« Я стану уважаемым человеком »;

« Я получу известность »;

« Я все буду делать идеально ».

Такие формулировки вызывают много вопросов, потому что непонятно, куда двигаться и как оценить результат. Поэтому начните думать по-другому:

« Я хочу написать книгу »;

« Я хочу жить в просторной квартире »;

« Я хочу иметь красивую машину »;

« Я хочу много путешествовать ».

Заметьте, что теперь мысли конкретнее и понятно, куда двигаться. Но все равно еще не ясно, что именно нужно сделать для достижения цели.

Вот здесь и поможет концептуальное мышление. Вы начинаете мыслить не абстрактными понятиями, а определенными мысленными конструкциями – концепциями .

Концептуальное мышление состоит из трех этапов.

1. Диагностика ситуации. Вы отвечаете на вопрос: «Что я сейчас имею?»

2. Выбор цели: «Что я хочу иметь?»

3. Приемы: «Как я хочу это получить?»

Как только вы поняли, что у вас сейчас есть и куда вы хотите прийти, вы автоматически получаете вектор движения. Сам факт того, что вы задумались над этими вопросами, уже делает ваше мышление целенаправленным. На этом основании вы сможете оценить, правильно ли вы мыслите. Если в вашей жизни что-то начнет меняться, то есть вы получите некий, пусть даже небольшой, материальный результат, это будет означать, что вы мыслите правильно.

Например, вы решили зарабатывать больше денег. Вы увидели, каков ваш доход в настоящий момент, определили желаемый доход и можете продумать первые шаги для его достижения. Далее вы действуете. Если ваш доход увеличился – вы движетесь в верном направлении.

Теперь перейдем к конкретным шагам – как мыслить концептуально.

Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги Общая психология автора Шишкоедов Павел Николаевич

Глава 9 Мышление 9.1. Мышление как процессВ отличие от восприятия и ощущения, связанных с органами чувств человека, мышление является рациональной формой познания реальности. С помощью мышления человек оказывается в состоянии познать явления или предметы, которые

Из книги Формула успеха или Философия жизни эффективного человека автора Козлов Николай Иванович

Что такое Универсальные принципы и Концептуальное ядро Силу и универсальность Синтез-технологии дает наличие в ней Концептуального ядра. Концептуальное ядро - это ограниченное число четко сформулированных универсальных принципов, делающих эффективной человеческую

Из книги Основы общей психологии автора Рубинштейн Сергей Леонидович

Глава X МЫШЛЕНИЕ Природа мышления Наше познание объективной действительности начинается с ощущений и восприятия. Но, начинаясь с ощущений и восприятия, познание действительности не заканчивается ими. От ощущения и восприятия оно переходит к мышлению.Отправляясь от

Из книги Как делать все по-своему автора Бишоп Сью

Глава 3. Позитивное мышление Тренинг ассертивности может принести огромную пользу как средство саморазвития. Люди с хорошо развитыми навыками самоутверждения всегда обладают также прекрасным самосознанием, большой уверенностью в себе и чувством собственного

автора Шереметьев Константин

Глава 3 Концептуальное мышление В этой главе мы рассмотрим мышление более высокого уровня, которое как раз и помогает добиваться феноменальных результатов. Это концептуальное мышление. В чем его отличие от других видов? В том, что здесь структурируется сам процесс

Из книги Феноменальный интеллект. Искусство думать эффективно автора Шереметьев Константин

Как концептуальное мышление работает каждый день? Самое главное, что вы должны понять: если вы неправильно думаете, то есть направляете свое мышление не в ту сторону, то в любой области вашей жизни вы получите проблемы. И наоборот, если вы думаете концептуально,

Из книги Феноменальный интеллект. Искусство думать эффективно автора Шереметьев Константин

Переход на концептуальное мышление Когда вы только начинаете применять концептуальное мышление, у вас не может быть никаких ограничений. Как вы можете ставить какие-то ограничения в теме, о которой еще не думали? Вы попадете в ту самую ловушку недооценки своих

Из книги Позитивная психология. Что делает нас счастливыми, оптимистичными и мотивированными автора Стайл Шарлотта

Позитивное мышление – более совершенное мышление Многие исследования подтверждают одно важное открытие: умение видеть светлую сторону жизни и оставаться позитивным стимулирует мышление. Было доказано, что люди, сохраняющие надежду и оптимизм, мыслят яснее и

Из книги Правила жизни от Альберта Эйнштейна автора Перси Аллан

27 Интуитивное мышление – это священный дар, а рациональное мышление – верный слуга. Мы создали общество, воздающее почести слуге, но забывшее о даре Так называемое шестое чувство – внутренний компас, который есть у каждого и который помогает принимать решения, –

Из книги Тренировка мозга для генерации золотых идей [Школа Эварда де Боно] автора Штерн Валентин

Мышление обыденное и мышление стратегическое: принципиальная разница Большинство из нас не думает, как отбирать «пищу» для своего мышления, а просто «хватает» первое, что попадется под руку. Такой тип мышления можно назвать фоновым, потому что оно как бы является фоном

Из книги Супермышление автора Бьюзен Тони

Глава 4 РАДИАНТНОЕ МЫШЛЕНИЕ В настоящей главе суммируется информация из глав 1, 2 и 3, и читатель знакомится с радиантным мышлением – крупным шагом в сторону познания тайн мозга, использования его с большей эффективностью и развития таящихся в нем возможностей. Радиантное

Из книги Супермышление автора Бьюзен Тони

Глава 16 ТВОРЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ В настоящей главе в фокусе внимания оказывается использование интеллект-карт в творческом процессе мышления. Вы выясните, почему интеллект-карты – столь эффективное подспорье для творческой личности и каким образом их использовать для

Из книги Супермышление автора Бьюзен Тони

Глава 22 МЫШЛЕНИЕ В настоящей главе рассматриваются три основных применения интеллект-карт при изложении собственных мыслей в письменном виде, как, например, при подготовке и написании сочинений, экзаменационных работ, проектов и отчетов. Написание сочинений В то время

Из книги Занимательная психология автора Платонов Константин Константинович

Глава 5 Мышление Что такое миллион– Какое сегодня звездное небо, – сказала Лена, – наверное, миллион звезд видно!– Ну нет, звезд на небе невооруженным глазом видно только около двух с половиной тысяч, – возразил любящий математику и точность Вася.А миллион все-таки

Из книги Возвыситься над суетой автора Аллен Джеймс

Глава 14 Мышление Нам не раз доводилось слышать, будто разум – это слепой поводырь, который не приводит, а уводит людей от истины. Если бы это было правдой, нам было бы лучше оставаться невеждами или поглупеть и убедить других поступить так же. Однако мы уже выяснили, что

ОСНОВЫ КОРПОРАТИВНОГО ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЙ

Стенограмма курса лекций С.Б. Чернышева в Высшей школе экономики

Лекция 14. Системное проектирование организаций

1. Концептуальное мышление

Поскольку наш с вами парусник движется против тяжелого ветра предрассудков, названного капитаном Врунгелем “вмордувинд” , приходится перемещаться короткими галсами от практики к теории и назад. Малая порция теории сейчас будет в самый раз.

Есть такой страшный зверь, который называется “концептуальное мышление”. Концептуальное мышление в философии, грубо говоря, - это уровень, на котором мы подходим к Канту. Концептуальное мышление - вещь очень простая. Подавляющее большинство людей им не владеет. И я не жду, что вы чудесным образом им овладеете, внимая моему повествованию. Глупо надеяться, описав на словах какой-нибудь классный прием из У-шу и даже не помахав при этом руками, что вы послушаете и тут же сможете троих уложить на месте.

Нормальные люди (99% наших сограждан, 99,9% людей, живших до нас) искренне уверены, что есть Бытие как таковое, что им дано его созерцать непосредственно, оно именно таково, каким представляется их взору, и в силу этого они смело и широко употребляют выражение “на самом деле”. Ни в какие гносеологические детали они при этом, естественно, никогда не входят. Выражение “на самом деле” означает: меня не проведешь, я-то знаю, как там оно на самом деле, по жизни; между мной и реальностью есть только мои глаза.

Так было в Золотом веке. Концептуальное мышление свидетельствует о порче нравов. Оно помещает между мною и реальностью, скажем, между мною и вами, некоторый набор разных познавательных моделей - т.наз. концептуальных схем .

Все вы со школьных лет слышали слово “электрон”. Всякий физик скажет вам, что вообще-то он, электрон, конечно, частица, но при этом он - волна. Когда вы будете изучать физику (те, кто ее еще не изучал), то узнаете страшную вещь: если пучок электронов посылать на шторку, в которой просверлены две дырки, то каждый электрон пролетает разом через обе, т.е. ведет себя как световая волна. Впрочем свет, оказывается, тоже состоит из частиц. И это совершенно невыносимо для “здравого смысла”.

Будучи студентом физтеха, я собственными руками проводил знаменитый опыт Милликена , из которого выясняется, что электрон - точно частица. Он заключается в следующем: в вакуум помещен конденсатор; между его заряженными пластинами летают маленькие капельки масла; они наэлектризованы, и ускорение их полета зависит от массы и от заряда. Ваша задача - по динамике их движения определить, каков заряд.

И тут выясняется страшное обстоятельство: вес разных капелек может различаться как угодно, а вот заряд всегда оказывается кратен некоторому числу. Грубо говоря, есть некоторое число Q , и заряд всегда равен n * Q , где n - целое число. Элементарный подсчет показывает, чему равно это число. Оказывается, что электрический заряд - не такая вещь, как объем воды или вес. Он (как говорят физики) квантуется.

И вот вы ловите в поле зрения микроскопа частичку, на которой находится тот самый минимально возможный, элементарный зарядик Q . Это означает, что на данной капле сидит ровно один электрон. В этот момент электрон из какого-то мифического умозрительного объекта превращается для вас в совершенно реальную частицу. Вот он перед вами! Его самого не видно, видно только капельку, но он точно на ней сидит в гордом одиночестве, это вы доказали сами себе и другим экспериментально. Его легко представить: маленький, круглый, сбоку нарисован минус… Но когда вы начинаете посылать пучок этих самых электронов сквозь несколько дырочек в ширме, они вдруг начинают глумиться над здравым смыслом и пролетать разом сквозь все. Это совершенно возмутительно для обыденного мышления, но совсем не страшно для концептуального.

Например, глядя на меня, вы можете предложить целый ряд альтернативных концепций, каждая из которых исчерпывающим образом объясняет, зачем я взялся читать лекции. Например, мне не хватает денег, а университет платит зарплату. Или я решил на старости лет получить звание профессора для академической карьеры. Или меня послали сюда жидомасоны “запудрить вам мозги”. Или я агент, заброшенный экономистами для подрыва факультета менеджмента. Или у меня не все дома. Если вы заглянете в книгу “Смысл”, эта идея может закрасться вам в голову...

Т.е. вы не можете однозначно утверждать, каков лектор “на самом деле”. Вами может быть предложен целый ряд концепций на сей счет, противоречащих одна другой. Это означает, что когда я гляжу на вас, а вы смотрите на меня, нас отгораживает друг от друга целый ряд концепций. И вы не можете непосредственно увидеть, каков я на самом деле, вы можете только сказать, каков я с точки зрения принятой вами концепции .

Так вот, концептуальное мышление есть мышление, которое сознательно помещает между вами и реальностью набор концепций; которое отделяет реальность от этих концепций; которое интерпретирует концепцию в терминах реальности и которое, если данная концепция не работает или работает плохо, всегда готово заменить ее на другую; которое оперирует концепциями, чтобы сделать что-то с реальностью, которое совершенно привычно относится к тому, что вы можете в любой момент заменить или дополнить две концепции (если у вас их было всего две) третьей.

Т.е. концептуальное мышление всегда альтернативно. Оно исходит из того, что вы видите не реальность как таковую, а собственные понятия; что они являются вашим инструментом; что этот инструмент может ошибаться, фальшивить, не подходить; что всегда можно перейти на другой инструмент, на третий.

2. Концептуальное мышление и редукционизм

Очень легко понять, что такое “концептуальное мышление”, но очень трудно применять его к повседневной жизни. Кстати, концептуальное мышление вовсе не является высшей и последней стадией духовного развития или особой доблестью. Наоборот, оно не более чем граница, первый шаг вглубь целого неизведанного континента мыслительных форм. Но по крайней мере современный менеджер, безусловно, должен владеть элементами концептуального мышления, иначе ему не понять даже, в чем его предмет.

Системный анализ, по Оптнеру, и был такой пограничной формой деятельности. Люди, занимающиеся управлением, менеджментом, здесь перешли границу концептуального мышления, вступив на путь превращения этого способа мышления в некое сознательно употребляемое орудие.

Вопрос: Все является чьим-то решением. Но чьим решением является … ну, скажем, Бог? Или эйдос? Или менеджмент? Бизнес? Быть может, существует что-то, являющееся началом бесконечной цепочки: “это есть решение того-то, которое есть решение того-то, которое есть ре...”.

Ответ: Совершенно верно. С точки зрения концептуального мышления фраза о том, что все является чьим-то решением, - не более чем одна из концепций. Можно, естественно, и должно рассматривать и другие концепции на сей счет, как-то: никаких решений на свете не было и нет (они являются иллюзией, наваждением), все предопределено. Например, мы находимся в мире детерминизма или, наоборот, имеется мир чисто стохастический. В статье “Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии” Энгельс сформулировал концепцию, согласно которой все на свете является результатом беспорядочного столкновения множества частных воль, где каждый, конечно, чего-то хотел, а в результате всегда получается то, что не имеет никакого отношения к первоначальным намерениям ни одного из игроков. Поэтому нет никаких оснований считать, что на свете существует хотя бы одно-единственное реализованное решение. Наоборот, есть какая-то реальная каша или мешанина из множества чьих-то воль, через которую “на самом деле” прокладывают свой железный путь необходимость, исторические законы (а законы могут носить причинно-следственный, историко-материалистический или еще какой-то характер).

Судя по вопросу, пора ввести в наш обиход такое понятие, как редукционизм - еще одно нехорошее слово, почти ругательство. Оно состоит вот в чем. У вас есть некий предмет, который хотелось бы иметь как предмет деятельности, но не получается: нет адекватной предметной концепции, теории или модели, а потому вы можете только как-то назвать его, ткнуть в его сторону пальцем - и на этом все кончается, сделать с ним ничего нельзя. Вот мы произносим с умным видом: “Организация”. А толку-то? Сколько ни повторяй это слово, творящийся бардак организованнее не становится. Беда в том, что предки не оставили нам в наследство предметной теории организаций. И мы даже не можем указать границ, на которых организация начинается и заканчивается. Например, является ли ее частью главный бухгалтер в период его очередного отпуска в Алупке? Или бомжи, постоянно живущие на чердаке главного здания? Или тоскливое настроение парторга, когда он во время собрания глядит в окно на закат?

Но работать-то надо! И вот, за отсутствием адекватной концепции, вы берете какую попало. Например, начитавшись Оптнера с Альтшуллером, вдруг заявляете, что все на свете организации состоят из двух частей: процессов принятия решений (которые везде одинаковы) и прочей ерунды (которой можно пренебречь). Тем самым вы осуществляете редукцию (по-нашему - свед é ние) явления одной природы к иноприродной концепции или теории, не имеющей, вообще-то, к этому явлению никакого отношения. Естественно, для пущей понятности я несколько утрирую ситуацию.

В просторечии редукционизмом часто называют свед é ние сложного к простому. Далеко не всегда это плохо. К примеру, решая задачи стрельбы по пехоте противника, вы рассматриваете человека как мишень, то есть вместо фрейдистской или бихевиористской модели личности, вместо многотомных анатомических атласов используете плоский фанерный силуэт. И этого в данном случае вполне достаточно.

Но бывают и издержки. Как я уже сказал, концептуальное мышление не является высшей и последней стадией мудрости, наоборот, для менеджера это первый маленький шажок к решению практических задач. А такой шажок всегда чреват неожиданными последствиями и осложнениями. Вот чудесная западная вещь - системы и процедуры. Взяли, навели организационную культуру, написали многопудовый регламент, и, казалось бы, все должно стать хорошо. Вместо этого тут же мы проваливаемся в марракотову бездну: проблемы непротиворечивости, проблемы внесения изменений...

Точно так же, едва сделав шаг в сторону от того, что “реальность на самом деле такова” (каковой мы ее “на самом деле” видим), к тому, что “между реальностью и вами есть концепция”, вы тут же проваливаетесь в подобную яму. Как только вы сказали: “У нас есть понятийный шаблон для любой организации”, - тут же оказывается, что ваши концептуальные схемы за пределами узко-прагматических задач неприменимы.

Например, вернемся к заданному мне сейчас вопросу о начале бесконечной цепочки принятых решений. Ну, еще куда не шло, если мы принимаем точку зрения некоторых философов, что Творение явилось сознательным решением Господа Бога облегчить их труд. Он сидел-сидел и подумал: “А дай-ка я создам мир объективации . Ну, они, конечно, в отчуждении маяться будут, бедные! Зато в процессе этой объективации все содержание трех томов зубодробительной “Науки логики” Гегеля предстанет в виде обозримой системы форм материального мира, а также форм духа. Можно будет вручную развинтить и расковырять все эти формы объективации, пронумеровать, разобраться в них, а потом вернуться к Логике обратно”. Т.е. с подобной точки зрения, Бог сотворил мир, чтобы нормальные люди, которые не владеют гегелевским типом мышления - а оно, кстати, неконцептуально - могли с этой самой Логикой как-то разобраться…

Надеюсь, вы поняли, что тезис “все в организациях является чьим-то решением” не есть моя точка зрения. Предметная теория организаций, когда и если она будет создана, должна быть гораздо богаче понятиями и представлениями. А обсуждаемый тезис является редукцией, сведением сложного к простому - приемом, который часто в практике управления оказывается эффективен и полезен. В частности, это выразилось в том, что Оптнер заработал кучу денег, чего я и вам искренне желаю.

3. Нормативный подход

Итак, я не буду излагать вам понятийную схему системного анализа - она тривиальна. Она состоит в том, что решение проблемы проходит через одни и те же этапы, среди которых наверняка имеются формулирование цели, установление ограничений, порождение набора альтернатив, определение критериев, выбор альтернативы, удовлетворяющей критериям, и т.д. и т.п. Если вы не найдете книгу Оптнера, можете для знакомства с подобными схемами обратиться к работам изобретателя Альтшуллера (он же - фантаст Генрих Альтов) . Независимо от Оптнера (которого он, похоже, не читал) он сочинил в начале 70-х гг. алгоритм решения изобретательских задач (АРИЗ). Позже он издал книгу “ТРИЗ” (теория решения изобретательских задач), решив для солидности придать своему открытию статус теории. Сделал он это, кстати, совершенно напрасно. Правильнее говорить, что АРИЗ - это одна из возможных схем изобретательской деятельности. Если употреблять термин “теория” более или менее строго, то следует сказать, что теория какого-либо вида деятельности (как и “теория деятельности” вообще) - неправильное словосочетание. Особо любопытных отсылаю по этому поводу к книге либо к вводному и заключительному разделам Дж. Сороса.

Так вот, один из вариантов моей дипломной работы (который так и не встретил понимания у научного руководителя) состоял именно в том, чтобы сопоставить понятийные схемы системного анализа и АРИЗа. Выяснилось, что это одно и то же с высокой точностью. Альтшуллер, исходя из совершенно другого жизненного опыта и занимаясь обобщением практики изобретательства и рационализации, сам изобрел велосипед в виде понятийной схемы системного анализа. И это, конечно, не было случайностью. Это дает основание заключить, что формы деятельности изобретателя и системного аналитика кое в чем близки.

Хотя, чтобы окончательно вас запутать, могу предложить совершенно иную точку зрения на этот счет. В момент, когда вы только собираетесь подступиться к реальности с некоторой концептуальной схемой - там, в реальности, вполне возможно, еще нет ничего даже отдаленно напоминающего эту концептуальную схему. Но как только вы исходя из логики принятой схемы, начинаете вторгаться в реальность, расчленять и реконструировать ее, ставить ей вопросы и проводить над ней эксперименты - вы немедленно создаете в ней нечто новое, отражающее вашу познавательно-преобразовательную деятельность. Реальность тут же услужливо прогибается и принимает форму вашей концептуальной схемы. Она напоминает Душечку из одноименного рассказа Чехова. Или мыслящий океан Солярис .

С этой точки зрения, концептуальные схемы ничего не описывают, они просто, будучи использованы как орудие исследования и преобразования действительности, создают самое эту действительность . Как только вы придумали некую правдоподобную модель и стали, исходя из нее, последовательно жить и действовать, тут же в реальности возникло нечто, являющееся следствием вашей деятельности.

То же самое говорил и Протагор. Ему приписывается загадочная фраза, которую часто цитируют: “Человек есть мера всех вещей”. На этом месте ее обрывают. Полученный обрубок звучит примерно так же, как “человек - это звучит гордо” и прочие идеологические афоризмы. Но в дошедшем до нас фрагменте дальше разъясняется, что имел в виду Протагор: “Человек есть мера всех вещей - существующих - в том, что они существуют, и несуществующих - в том, что они не существуют...”

Предположим, вы искренне думаете про реальность нечто одно, а все остальные - нечто совершенно другое. Тем самым вы вроде бы заблуждаетесь. Однако если вы, невзирая ни на что, последовательно действуете, исходя из вашей, казалось бы, неверной точки зрения, то она оказывается верной уже в силу того, что в реальности есть вы. Вы образуете расширяющийся фрагмент реальности, который упрямо живет по этому своему закону, по собственной концепции. И в той мере, в какой вы воплощаете авторитет для коллег, в какой вы способны увлечь окружающих личным примером или заразить своими идеями, вокруг разрастается фрагмент реальности, созданный вами. В результате то, что было вашей субъективной концепцией и считалось вашим заблуждением, постепенно и в самом деле становится описанием данного фрагмента реальности.

Поэтому-то человек есть мера всех вещей. Концептуальное мышление в той же мере описывает реальность, в какой ее создает . Если вы придумали, казалось бы, полнейший бред, но оказались достаточно сильны (у вас несгибаемая воля, творческий потенциал, харизма, куча денег или власти), то все равно создадите фрагмент реальности, соответствующий собственной концепции. Конечно, если не найдется продолжателей, этот искусственный мир рухнет после вашей смерти…

Поэтому, с точки зрения Протагора, пусть даже системный анализ представляет собой сплошное заблуждение... Но это настолько массовое заблуждение, настолько оснащенное, столь многими разделявшееся, что оно создало огромный фрагмент реальности, не изучать который нельзя. И оно имеет такой большой опыт преобразования реальности по своим концептуальным моделям, что можно сказать: значительная часть западной реальности уже создана системным анализом, является следствием усилий Оптнера и его последователей. Принятая схема проектирования организаций на основе модели “решения проблем” послужила орудием создания существенных черт постиндустриального мира. Вспомните корпорацию “ Being Inc .”

Не забудьте только, что это лишь одна из возможных точек зрения на то, как образовался постиндустриальный мир.

4. Системное проектирование организаций

Напоминаю, системное проектирование организаций - это ответ на вопрос, который был задан в конце прошлой лекции. Что делать с регламентацией? Регламентация в принципе противоречива. Она необозрима. Ответ состоит в том, что нужно проектировать организации на основе определенной целостной концепции. И если все процедуры организации и все принимаемые решения будут следовать логике определенной концепции, если все, что вы строите, является ее следствием, то тем самым принимаемые решения не будут противоречить другим решениям ровно в той мере, в какой все они являются следствием целостной проектной концепции. Если все следствия получены из этой концепции по правилам логики (и если забыть при этом про всякие ужасные вещи типа теоремы Геделя - я не буду о ней вам говорить, чтобы не осложнять раньше времени жизнь), то противоречий в регламенте не будет. В этом смысле системное проектирование организаций было первым научно-практическим ответом на проблемы, порожденные практикой S&P.

Я уже говорил, что системы и процедуры были чисто эмпирическим подходом к совершенствованию организаций. Это была организационная культура, которая выросла не из науки. Просто траву регулярно стригли полвека - и образовался газон. Это был чрезвычайно важный шаг, целый этап, когда организации предстали перед нами как предмет. На данном этапе мы сами видеть и описывать свою жизнь в организации как предмет, который тем самым стало возможно пересматривать, совершенствовать, изменять как природу.

Но как только мы захотели ее рассматривать, совершенствовать, изменять, развивать - тут и выяснилось, что сделать мы ничего не можем, потому что все в ней оказалось противоречивым. Просто сама наша жизнь была противоречивой! И тогда в качестве практического решения этой проблемы возникло системное проектирование организаций. Берется некая понятийная схема - например системного анализа, который утверждает, что все организации одинаковы. А если они, такие-сякие, и не одинаковы, мы их перепроектируем - и они станут одинаковыми. Т.е. нет утверждения, что они на самом деле таковы от природы, но есть - что современные организации либо уже таковы, либо станут таковыми, чего бы нам это ни стоило. Потому что иначе мы погибаем. Потому что нет времени для медленной эволюции. Организации традиционного типа “не ловят мышей” в современном мире - они занимаются решением своих внутренних проблем, и для борьбы с мышами мы вынуждены спроектировать и создать кибернетических кошек.

Практика системного проектирования организаций в том виде, в каком оно возникло на рубеже середины - конца 60-х гг., базировалась на одной базовой понятийной схеме, а именно - понятийной схеме системного анализа. Вторая книга для чтения, которую я вам рекомендую (не для сдачи экзамена по этому курсу, а потому что эти две книги являются хлебом и источником поливитаминов для любого менеджера на начальном этапе обучения), - это “Системное управление организацией” Стэнли Янга. Она вышла в издательстве “Советское радио” в 1972 г. В ней местами очень занудно, местами увлекательно дается описание практического опыта - это не научный трактат. Стэнли Янг, вооружившись понятийной схемой системного анализа, пришел в одну из больниц, с тем чтобы перепроектировать ее правильным образом: со всем ее медперсоналом, с аптекарским складом, с кастеляншей, которая занимается стиркой и раздачей халатов и т.п. И вся эта книга является чем-то вроде ноу-хау - описанием того, как все это системное проектирование осуществлялось, включая возникавшие психологические и иные проблемы.

5. Непротиворечивость регламентации и проблема внесения изменений

Преодолев одно препятствие, мы тут же налетаем на другое, которое выглядит куда внушительнее.

Мы решали проблему противоречивости регламентации, которую нам завещал Дюркгейм. Мы добрались на этом пути аж до системного проектирования организаций. Проблема непротиворечивости решается, если мы каким-то формально-логическим путем ухитряемся построить весь проект, все сто пудов процедур, как, грубо говоря, систему логических следствий принятых в исходной концепции посылок. Но на что мы здесь немедленно налетаем? Конечно, на проблему внесения изменений, о которой я уже говорил.

Вот у вас замечательный регламент, детализированный во всем, в т.ч. в вопросе, как вкручивать лампочку. Есть известный старый анекдот: сколько нужно милиционеров, чтобы вкрутить лампочку? Ответ: не менее 10. Один милиционер крепко сжимает лампочку, другой держит первого за ноги, стоя на столе, четверо держат стол за ножки и идут по кругу в направлении вкручивания лампочки, а остальные милиционеры, окружив стол и взявшись за руки, ведут хоровод в сторону вращения, чтобы у верхних милиционеров не закружились головы и они не упали. Вот вам, кстати, пример организационной процедуры.

Предположим, что в вашей организации по экономическим причинам поменяли обычные электрические лампочки на лампы дневного света. Вкручивать больше ничего не надо, надо теперь вставлять. Вы должны изменить процедуру - соответственно изменить число милиционеров и порядок их деятельности. Вы поменяли одну процедуру, но она зацепляется за другие. Число милиционеров изменилось, они должны действовать по другой схеме; приходится переделывать скрытую проводку на потолке, менять стеллажи на складе… Вообще говоря, вы должны перепроектировать всю организацию.

Но в каком отношении это находится с качеством системности? Ведь изменение в одной процедуре не распространится автоматически непротиворечивым путем по всей вашей документации. Вы должны вручную, старым казачьим способом, поменять все остальные тонны процедур регламента. Но как только вы это сделали, у вас пропало заветное качество системности. Новые процедуры уже больше не являются логическим следствием принятой концепции, часть из них теперь отражает директиву центра срочно перейти всем на лампы дневного света и возникшую как следствие проблему трудоустройства лишних милиционеров. Что делать? Либо никогда и ничего, в том числе и лампочек, в организации не менять - что невозможно. Либо сделать следующий нетривиальный шаг.

Американцы решали эту проблему чисто по-американски. С ней прежде всего столкнулись ВВС США в середине 60-х гг. в связи с проектированием, испытанием и использованием современных истребителей. В современных истребителях, как и в любых сложных технических системах, постоянно что-то меняют: диаметр какого-нибудь клапана, тип электронных приборов, форму навешиваемых на крыло ракет... Постоянное внесение изменений ставило перед авиацией проблему: как только вы поменяли что-нибудь одно, вам нужно немедленно перешерстить все 800 гектаров чертежей, модифицировать всю производственно-технологическую и эксплуатационную регламентацию. И если в ней при этом возникнет противоречие - истребитель взорвется на старте или в воздухе. Это вам не шутки, это не какие-то лампочки.

Но прежде чем рассказывать о найденном решении, мне хотелось бы, чтобы мы яснее представили себе огромную цену нерешенности этой проблемы.

6. К истории создания систем конфигурационного руководства (СКР)

Во многом именно по этой причине, из-за нерешенности проблемы внесения изменений в регламентацию, наши космонавты не попали на Луну. Это очень важный и поучительный пример. В 60-е годы в разгаре была космическая гонка - и мы, и американцы стремились первыми высадиться на Луну. В США в эту гонку были вовлечены колоссальные ресурсы, для них национальная программа “Аполло” стала ответом на запуск Гагарина в космос. Мы не располагали такими средствами, но решили, что и тут не дадим им себя опередить, и запустили аналогичную программу.

Американцы построили ракету-носитель “Сатурн”, поднимавшую на орбиту 130 т - вес корабля вместе с разгонной ступенью, которая, в свою очередь, посылала на орбиту Луны аппарат с тремя космонавтами. Из них два спускались на Луну в посадочном модуле, а один оставался на лунной орбите.

Наша ракета Н-1 была немного поменьше - она позволяла поднять на орбиту 90-тонный разгонный блок и лунный корабль с двумя космонавтами. Схема была абсолютна та же - на орбиту Луны выводится корабль, включающий посадочный модуль с одним космонавтом.

Когда я, будучи студентом физтеха, учился на факультете космических исследований, нашей базовой кафедрой было КБ Королева в Подлипках (НПО “Энергия”). В одном из многочисленных огромных корпусов размещался тренажер, который стоил где-то около шести млн. $ (в тогдашних ценах). Частью его был настоящий посадочный модуль, в котором осуществлялась практически полная имитация посадки на Луну. Студентам иногда позволяли в нем поразвлекаться. Космонавт размещался в модуле стоя и управлял одной-единственной ручкой. На экране перед собой он наблюдал приближающуюся поверхность Луны, где виднелся неподвижный зеленый зайчик, означавший место, куда нужно приземлиться, и перемещающийся красный зайчик, который означал то место, куда автоматика посадит модуль, если космонавт немедленно отпустит ручку. Задачей космонавта было совместить красный зайчик с зеленым, в этот момент бросить ручку и больше не трогать. После этого автомат сажал наш модуль куда надо. Когда человек на тренажере управлял ручкой, на самом деле он управлял телекамерой с шестью степенями свободы, которая помещалась в соседнем зале, а телекамера наезжала и отъезжала от модели лунной поверхности. Это была огромная объемная модель, сделанная на основе съемок с американских станций “Сервейор”.

Автоматика была отработана, посадочный модуль готов, вместо американского вездехода “Ровер” был лунный мотоцикл (он испытывался в Крыму), тренажер тоже был построен и отлично действовал. Огромный аппарат “Зонд”, способный нести космонавтов, с использованием старой челомеевской ракеты “Протон” напрямую, без разгонного блока, запускался к Луне, огибал ее и успешно садился на Землю в автоматическом режиме - была решена управленческая задача фантастической сложности! Все было готово, кроме одного. Ракета Н-1 упорно взрывалась раз за разом на старте, и к запланированному моменту пуска она так и не была готова.

Параллельно КБ Бабакина и другие группы разработчиков пытались сделать лунный автомат - и его сделали. Надежда была на то, что автоматическая станция Луна-15 успеет чуть раньше американцев сесть на Луну, взять пробу грунта и доставить ее на Землю. В тот момент, когда к Луне приближались американцы, Луна-15 действительно уже крутилась на ее орбите, и посадочный модуль станции пошел на посадку, но разбился. В конце концов наша следующая станция спустя месяцы все-таки забрала пробу лунного грунта и привезла ее на Землю, но это было уже после того, как американцы побывали на Луне. В каком-то смысле это была победа, потому что грунт был доставлен на Землю при затратах в сотни раз меньших. Вскоре за этим последовал лунный робот - “Луноход”. В том, что касается конструкторской мысли, мы оказались далеко впереди. Но гонку проиграли.

Почему же взрывалась ракета Н-1? Потому что существовал установившийся порядок, по которому разные НИИ делали свои отдельные блоки и системы, потом их свинчивали в сборочном цехе, ракета вывозилась на старт и запускалась. Естественно, поскольку на уровне технологии состыковать все заранее было невозможно, при первом пуске ракета взрывалась. Так было всегда. Специальная служба, ползая по обгорелым обломкам, собирала всякие “черные ящики”, анализировала телеметрию и устанавливала (если везло), что к чему не подошло. Выяснялось, что где-то на клеммы, на которых должно быть 220 в, подали 380 или 127 в, после чего кому-то давали выговор с занесением, кто-то клал на стол партбилет, чье-то КБ разгоняли. Новую ракету опять свинчивали, везли на старт, она отрывалась от земли и опять взрывалась, но уже в воздухе, на высоте 100 м. Опять повторялся цикл. Третья ракета улетала за бугор и взрывалась там. Четвертая выходила на орбиту, но не ту и рушилась на остров Пасхи… Как вы понимаете, шел эмпирический процесс согласования массивов регламентации, разработанных независимо друг от друга. Так создавались ракеты “Восток”, “Союз”, “Протон”…

На уровне ракеты Н-1 заколодило. Ее технологическая и эксплуатационная сложность превысила некий качественный порог. С одной стороны, чем сложнее ракета, тем больше пусков нужно было бы произвести, чтобы описанным эмпирическим путем все состыковать. С другой стороны, с ростом сложности и стоимость ракеты возрастает. Поэтому чем сложнее ракета, тем меньше мы (в рамках фиксированного бюджета) можем себе позволить взорвать экземпляров этих ракет в процессе испытаний. Таким образом, чем сложнее ракета, тем меньше у нас в наличии ее испытательных образцов и одновременно тем больше необходимое число испытательных пусков. На уровне сложности ракеты Н-1 нисходящая и восходящая кривые пересеклись, и на этом лунная космическая программа закончилась.

Повторяю, это не было крахом нашей космонавтики - ученые, конструкторы, инженеры, технологи были на высоте, - но это был управленческий крах, провал попыток решить проблему регламентации . Именно на этом уровне сложности человеко-машинных систем абсолютной необходимостью стала разработка и использование специальных методов согласования противоречий и внесения изменений в крупномасштабные комплексы регламентации. Ответом США на этот вызов стало изобретение системы управления конфигурацией . Превосходство советской научной и инженерной мысли свело на нет американское превосходство в экономической мощи и сделало СССР лидером космической гонки, но именно американское лидерство в менеджменте позволило вновь переломить ход борьбы и водрузить на Луне звездно-полосатый флаг.

Книга о наиболее запутанной и сложной области решений в менеджменте – о решениях концептуального уровня.

А.Г. Теслинов. Концептуальное мышление в разрешении сложных и запутанных проблем. – СПб: “Питер”, 2009. – 288 с

В этой области соединяются высокая неопределенность, размытость представлений о ситуациях, в которых принимаются решения, и их глубокое влияние на успех последующей деятельности. Мастерство здесь проявляется в умении «мыслить по понятиям». Речь идет о прогрессивной современной форме экспансивного в познавательном плане мышления порождающего типа – о концептуальном мышлении и о концептуальном проектировании решений. В книге на примерах раскрываются основания и редкостные возможности концептуального мышления как одной из высоких форм интеллектуального мастерства успешных менеджеров, проверенного на практике.

Книга представляет собой попытку, с одной стороны, вскрытия, уточнения и философского обобщения существа мощных интеллектуальных проходов, которые совершены в отечественной школе концептуального мышления. С другой стороны, это результат методической огранки и любовного истолкования способов научения концептуальному мышлению. Последнее усиливается описанием упражнений для тренинга «мышления по понятиям».

Сегодня, в век доступности любой информации, победу в бизнесе способен одержать лишь тот, кто использует передовые технологии принятия решений. В предлагаемой читателю книге речь пойдет об одной из таких технологий – технологии концептуального мышления и концептуального проектирования. Вы узнаете о том, чем обычное представление решений отличается от концептуального, постигните логику построения концептов и концепций, ощутите богатые возможности представления сложного через простое и научитесь выходить из самых серьезных и запутанных проблем. Значительную часть книги составляет практикум.

Книга предназначена, в первую очередь, аналитикам. Тем, кто ориентирован на глубокий исследовательский поиск и тщательную работу с понятиями.

Это первая книга из серии “Мастерская концептуального мышления”. В том же издательстве вышла вторая книга “Концептуальное проектирование сложных решений”. Книгу можно купить в электронном формате в издательстве ЛитРЕС

Книга для медленного чтения.